Когда Трейс пришел в себя, он слабо улыбнулся Бетани и сказал:
— Вообще-то я не склонен к обморокам. Видимо, я все же недооценил твои способности.
Она посмотрела на него без тени улыбки.
— К чему это мальчишество? — строго спросила она. — Не мог забыть об идиотском упрямстве и самолюбии и удовлетвориться одним разом?
Трейс почувствовал себя пристыженным.
— Кажется, я перестарался.
— Вот именно, — хмыкнула Бетани.
— Сколько времени я проспал? — спросил он и подозрительно оглянулся по сторонам. — И что это за запах?
— Ты проспал почти сутки, но лихорадки у тебя не было. Просто ты переутомился, — сказала Бетани, поджав губы. — Вот, поешь.
Она протянула ему нечто похожее на обугленную лепешку. Трейс с сомнением посмотрел на угощение и спросил:
— Что это? И чем это пахнет?
— Бери и ешь. Тебе это нужно. — Его подозрения начали возрастать.
— А ты сама будешь это есть?
— Я уже поела. — Она прижала руку к сердцу. — Честное слово. Ешь.
— Не уверен, что мне стоит это делать. Ты сердишься на меня. Мало ли что ты мне можешь подсунуть?
Но все-таки он отломил кусочек и отправил в рот.
— Ужасно знакомый вкус, — сказал он через некоторое время. — Так что это такое?
— Обезьяна! — с гордостью объявила она.
— Обезьяна? — Бетани кивнула.
— Я ее подстрелила. — Трейс улыбнулся и сказал:
— Я горжусь тобой. А кто ее освежевал? — Бетани скорчила гримасу.
— Это было самое трудное, но… но кое-как я сумела это сделать. Орехи и ягоды — недостаточная пища для истощенного мужчины.
Трейс посмотрел в сторону костра и увидел обугленную тушку.
— Видимо, это была очень маленькая обезьяна, — заметил он.
Бетани снова кивнула.
— Если честно, я не собиралась убивать ее, — призналась она в порыве откровения. — Я стреляла в птицу, а с дерева свалилась обезьяна. Наверное, испугалась и, падая, убилась насмерть. На ней не было следа от пули, поэтому, когда ее тело начало остывать…
Трейс издал горлом странный булькающий звук.
— И я не снимала с нее шкуру, — торопливо продолжила Бетани. — Просто зажарила целиком, отрезая готовые куски.
— Гениально, — пробормотал Трейс, закрывая глаза. — Теперь понятно, что это за запах. Меня сейчас вырвет.
— Но я не могла резать ее ножом, когда она была такая… такая целая. — Голос Бетани звучал почти трагически. — Пока я ее жарила, она изменилась.
— Могу себе представить, — сказал Трейс, не открывая глаз.
— Я сделала все, что могла! — рассердилась Бетани. Он открыл глаза и улыбнулся.
— Очень хорошо. Я действительно горжусь тобой. — Трейс снова закрыл глаза. — Но не надо больше мяса. Орехов и ягод вполне достаточно.
— Думаю, ты прав, — с радостью согласилась Бетани. Трейсу потребовалось еще два дня для полного восстановления сил. Эти дни Бетани провела в хозяйственных хлопотах. Она выстирала их одежду, и Трейс очень жалел, что им пришлось снова одеться, когда одежда высохла. Он не рискнул предложить Бетани заняться любовью, понимая, что действительно потерял много крови и ослаб. Но ему не хотелось признаваться ей в этом. Когда он наконец поднялся со своего импровизированного ложа, Бетани спросила:
— Сегодня?
Трейс коротко кивнул, и они начали собираться. Прихватив оружие, динамит и листья коки, они довольно быстро пересекли участок джунглей и начали подниматься в горы. Во время их первой остановки Бетани заметила, как тяжело дышит Трейс, лицо его побледнело.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, но натолкнулась на сердитый взгляд.
— Все хорошо. Я не умираю. Просто не могу лазать по горам так, как раньше.
Бетани не ожидала, что он так болезненно отнесется к своей слабости. Бороться с мужским самолюбием можно было только хитростью, и она сказала:
— Я очень устала. Ты не возражаешь, если наш привал продлится подольше?
— Только не слишком долго, — согласился Трейс. Где-то поблизости должны были протекать Урубамба или Апуримак, но Трейс не знал, где именно. Он видел только склон горы и расстилавшуюся внизу долину.
Через некоторое время он спросил Бетани, готова ли она идти дальше. Глядя на ее размеренную походку, на ту легкость, с которой она карабкалась по камням, он понял, что Бетани не устала, она просто не хочет показывать ему, что знает о его усталости. Они оба делали вид, что так и должно быть. Трейс улыбнулся: видимо, она думает, что одурачила его. Но почему-то ему было приятно, что Бетани считается с его самолюбием.
— Знаешь, — через некоторое время сказала она, — я снова устала.
— Хорошо. Давай остановимся.
Бетани очень беспокоилась о Трейсе. Он держался изо всех сил, не желая признаваться, что ему тяжело или больно, но она видела, что он частенько придерживает здоровой рукой раненое плечо.
— Где мы? — спросила она во время очередной остановки. — Далеко еще до реки?
Трейс боялся испугать Бетани, признавшись, что местность совершенно незнакома ему. Он не мог найти даже Урубамбу, хотя эта река и ее притоки пересекали всю центральную область Перу из конца в конец!
— Далеко, — сказал он.
Бетани кивнула и села на камень, широко расставив ноги. Такая поза не подходила молодой леди, но Бетани это не беспокоило. Почему она должна думать о таких пустяках? Она носила мужскую одежду, но это не лишало ее женственности. Она прошла горные перевалы, пересекла опасные джунгли, побывала в жестоких передрягах, но и это не повредило ее женской сущности. Однако она сильно изменилась — теперь она не будет жить в тени другого человека.
Бетани посмотрела на Трейса. Даже в его. Если он захочет быть с ней, а она надеялась, что в конце концов так и будет, то она потребует, чтобы он уважал в ней личность, соратницу, обладающую правом самостоятельно выбирать свое будущее.
— Идем, — сказал Трейс какое-то время спустя, и они продолжили путь.
— Что это? — шепотом спросила Бетани, услышав странный шорох в кустах позади того места, где они устроились на отдых.
— Не знаю, — покачал головой Трейс. — Может быть, пума или тапир.
— Кто это — тапир? — испугалась Бетани.
— Похож на слона, только небольшой. Ну, не крупнее козла, но очень толстый, — подумав, объяснил Трейс.
— А он опасный?
— Нет, он питается травой.
Неожиданно у Трейса вновь появилось знакомое ощущение, что за ними следят. О нет, только не это, мысленно застонал он.
