— Это любопытная теория.
— Это не просто теория. После того, как он оставил жену и переехал ко мне, начались эти бесконечные чертовы звонки.
— От Рози?
— Я так не думаю. У меня такое ощущение, что голос был изменен, и тем не менее, это был не ее голос. Кроме того, один раз звонили как раз в тот вечер, когда она с Риком встречалась в офисе своего адвоката. Когда он вернулся, я спросила его, были ли они вместе в это время, и он ответил утвердительно. Я помню, он посмеялся еще, что она ни за что не хотела оставить его одного ни на секунду. Грустно, да?
— Это была всегда одна и та же женщина, что звонила вам?
Джессика кивнула.
— Она вам угрожала?
— Она заявила, что, если я не перестану встречаться с Риком, она, ах! отрежет некоторые, наиболее выдающиеся части моего тела.
Запросто: она могла бы это сделать, маникюрными ножничками. Но Том, казалось, был потрясен.
— Боже! — вымолвил он.
— Я же сказала Вам, что он мог довести женщину до безумия.
— Но не вас, — подвел черту Том.
Видимо, он поднялся, потому что Джессика внезапно вскочила со стула.
— Нет, — сказала она мягким голосом. — Не меня.
Том подошел к ней.
— Надо очень много, чтобы свести меня с ума, — добавила она.
— Уверен, что это так, — ответил он.
Он пожал ей руку.
— Кстати, я принимаю ваши условия. Мы поговорим вновь через два месяца, — он понизил голос, переходя почти на интимный шепот. — После испытательного срока.
— Буду ждать с нетерпением, — проговорила она, пока он провожал ее до двери.
Я появилась из своего укрытия, ожидая увидеть Тома взволнованным, красным от пота, с трудом переводящим дыхание. Передо мной был хладнокровный джентльмен.
— Знаешь, что моя мать-ирландка сказала бы о такой девушке?
— Мать — женщина. Что бы она сказала?
— Она бы сказала: «Это — нечестивая, нечестивая девица», — он ухмыльнулся. — Да, ну и штучка эта Джессика.
— Соблазнился?
— Ну, я же человек, — он, обнял меня, поцеловал в макушку и добавил. — У меня нет твердого мнения в отношении ее.
Я быстро обняла его и уселась, пожалуй, на самый длинный в мире диван. Он был серого цвета, такого же, как и ковер, обивка же на двух креслах была в красную и серую полоску. Офис явно был оформлен другим дизайнером, чем апартаменты Дрисколлов. Скорее здесь чувствовалась рука декоратора из магазина офисной мебели, который строго придерживался полученных указаний: «В современном стиле, но не слишком кричаще. Строго в соответствии с бюджетом». Том сел рядом, и мы вытянули ноги на низкий кофейный столик.
— Думаешь, это сделала она? — спросила я его.
— Трудно сказать. Меня беспокоит другое, Полиция уверена, что это ты. Тогда зачем ей распространять версию, что ты не только сделала это, но и спланировала все заранее? Она настойчиво повторяла, что любой, кто попадал под влияние его чар, мог сделать это, потому что он сводил всех с ума — но ты свихнулась больше других, потому что прожила с ним дольше всех, — он держал мои руки в своих. — Что у него такое было? Что там у него было, между ног?
— Нет, совсем не то. Хотя любовником он был великолепным, надо признать. Но мы были женаты двадцать пять лет. Когда он ушел, если бы я дошла до крайней точки, то вовсе не потому, что потеряла самца. Более того, на это мне в общем-то было начхать. Что причинило мне настоящую боль? Разрушилась моя семья. Я потеряла друга жизни. И, когда человек, близко знавший тебя, вдруг говорит: «Нет, спасибо! Я больше не хочу», это мне казалось немыслимой жестокостью.
— Но он же просто свихнулся на этом деле, Рози!
Ах, вот как! А как насчет того, что ты предал меня из-за какой-то девчонки Пегги? У меня был большой соблазн сказать это ему. Но я решила промолчать. Не стала я и напоминать ему, что когда он вернулся домой из Дартмута на День Благодарения, он даже не позвонил. Я ждала и ждала, и, когда я, наконец, позвонила ему в субботу днем, он, казалось, был удивлен — не тем, что я решилась позвонить, а тем, что я вообще существую. Он сказал, что с удовольствием повидался бы со мной, но у него уже спланирован вечер.
Но сейчас он был на моей стороне, он был моим сообщником, поэтому я просто сказала:
— Спасибо. Мне надо немного подумать.
Я прикрыла глаза. Обрывки мыслей мелькали в моей голове. Я вспомнила одну-две подробности моей последней ночи с Томом. Подумала, догадался ли кто-нибудь дома подсыпать корм птицам? Вспомнила парную игру в теннис со Стефани и Картером, которую мы проиграли, потому что Ричи сразу взял темп, который я не могла выдержать. А как он разозлился, что даже разбил ракетку вдребезги о столб, на который была натянута сетка. А еще я подумала, что мне хорошо бы сделать массаж лица.
Но, как только я открыла глаза, я уже знала, что прежде всего должна делать.
— Мне нужно вернуться в Шорхэвен, Том. Я должна найти Мэнди.
Две параллельные морщинки обозначились у него между бровями.
— Мне казалось, мы оба решили, что тебе опасно туда ехать. Тебя там хорошо знают.
— Мы договорились, что я закончу все, что нужно, в городе, и вернусь обратно.
— Тебя тут же засекут. Кто-нибудь позвонит в полицию, — он перевел дух. — Ты и оглянуться не успеешь, как тебя окружит свора полицейских. Один из них может оказаться полоумным. Он вытащит пистолет и пристрелит тебя, обвинив потом в том, что ты собиралась применить оружие или что-нибудь еще.
Он уже верил в свою собственную историю — руки стали горячими, потом влажными.
— Ничего подобного не случится, — постаралась разуверить его я.
— Да, откуда ты, черт возьми, знаешь, что не случится? — он отпустил мои руки.
— Что-то уж слишком неправдоподобно.
Но не я поднялась с дивана. Я осталась сидеть, Мне нужен был ясный и твердый ум Тома. И он сам мне был нужен со своими вспотевшими ладонями и всем остальным.
— Ты знаешь все, что знаю я, — сказала я. — Давай подумаем еще раз.
Наконец, несколько расслабившись, он сказал:
— Хорошо, — и опять взял мои руки.
— Кто мог выиграть что-то от смерти Ричи?
— Ты говоришь о реальных мотивах, а не о тех, кого он страстью доводил до безумия?
— Да.
— Ну, ты выигрываешь больше всех. Ты становишься мультимиллионером с собственным правом распоряжаться всем. Ты получаешь контроль над Дейта Ассошиэйтед…
— Это чудовищно. Бога ради, скажи, зачем мне нужна эта компания? — может, не слишком тактично было с моей стороны требовать ответа от человека, который посвятил свою жизнь приобретению компаний.
— Ты могла бы руководить ею. Продать ее. Уволить Джессику. Все, что тебе захочется. А также, для полицейских это обычный случай — убийство на почве ревности. Ты была его женой, а он тебя бросил…
