Итан произнес эту фразу совершенно бесстрастным тоном, слишком бесстрастным, и Зое это показалось подозрительным. Она всмотрелась в его лицо:
– И что же он говорил?
– Он намекал, что у Престона мог быть роман с другой женщиной.
В первое мгновение Зоя была так потрясена, что потеряла дар речи, но потом решительно покачала головой:
– Нет.
– Я пытался припереть Форреста к стенке, но он отказался вдаваться в подробности.
– Конечно, он отказался, потому что никаких подробностей попросту не существует. У Престона не было романа на стороне.
– Ты в этом уверена?
У Зои свело желудок.
– Абсолютно. Престон бы никогда мне не изменил.
– А что если бы все-таки изменил?
Итан говорил тихо, но по его тону было ясно, что он не отступится, пока не получит ответ. До Зои вдруг дошло, что он ее фактически допрашивает. Должно быть, именно так он ведет себя с подозреваемыми, да и со всеми, от кого хочет непременно получить ответ. Ей не понравилось чувствовать себя мишенью. Она натянуто проговорила:
– Я тебя не понимаю. Чего ты пытаешься добиться?
– Форрест намекал, что мотивом убийства могла быть ревность, если у Престона была связь с другой женщиной.
Внутри у Зои все словно заледенело.
– Он тебе сказал, что это я убила Престона, не так ли?
– Он не сказал этого прямо, но просто дал понять, что такая вероятность существует.
Зоя круто повернулась. Она была так возмущена, что ее негодование растопило холод, сковавший было ее изнутри.
– Этого не было! Я не убивала Престона. Я бы просто не смогла в него выстрелить.
– Даже если бы узнала, что он спит с другой женщиной?
– Даже если бы узнала, что он мне изменяет.
Теперь, когда Зоя чувствовала под ногами твердую почву, она немного успокоилась.
– Я хочу, чтобы ты кое-что понял: Престон был человеком тонким. Наша любовь была очень нежной материей.
– Нежная, значит.
Зое нелегко было подобрать нужные слова, чтобы Итан все понял.
– Понимаешь, если бы даже один из нас узнал, что другой ему изменяет, результатом были бы разочарование, грусть, может быть, скорбь, но никак не гнев и уж ни в коем случае не насилие.
– Что бы сделала ты?
– Я чувствую, ты не успокоишься, пока не получишь все ответы.
Итан покачал головой:
– Я не могу. Я должен разобраться до конца.
Зоя всмотрелась в его лицо и прочла в нем непреклонную решимость.
– Да, я вижу, что ты не отступишься. Ладно, я скажу тебе. Если бы вдруг такое случилось и я узнала бы, что Престон мне изменяет, я бы, конечно, немного всплакнула, а потом бы отпустила его. Любовь нельзя навязать силой, думаю, ты сам это знаешь.
– Конечно. Еще бы мне не знать после трех браков.
Зоя покраснела. Она спрашивала себя, уж не думает ли Итан, что она нарочно ткнула его носом в его обширный опыт неудачных браков. У нее ничего подобного в мыслях не было, и если Итан воспринял ее слова именно так, то он сам в этом виноват. В конце концов, это он загнал ее в угол, а не наоборот. От таких мыслей Зою отвлек вопрос Итана:
– А как насчет семейного психолога?
– Психолога? – Зоя нахмурилась. – Что ты имеешь в виду?
– Если бы ты узнала, что Итан завел связь на стороне, ты бы не предложила ему обратиться к семейному психологу? – терпеливо пояснил Итан.
– Нет, не думаю, чтобы я это предложила.
– Почему?
Зою так и подмывало послать Итана к черту вместе со всеми его дурацкими вопросами, но она сдержалась и попыталась сформулировать очередной ответ.
– Я где-то читала, что каждый брак строится по своим определенным правилам, – осторожно сказала она. – Эти правила – глубоко личные, о них обычно не говорят вслух, и они понятны только тем, кого непосредственно касаются. Для некоторых людей измена партнера – событие неприятное, но не катастрофическое; оно, так сказать, не означает расторжения сделки.
– Потому что верность не входит в число основополагающих правил их брака?
– Да. Возможно, в этом конкретном браке более важны какие-то другие факторы: эмоциональная зависимость, финансовое благополучие, социальный статус или, может быть, религиозные убеждения. Кто-то панически боится потерпеть неудачу, кто-то не хочет остаться в одиночестве. Для многих браков самые разные и вполне разумные вещи могут быть более важными, чем верность.
– Но для тебя верность является одной из незыблемых основ брака, не так ли?
– Да, – тихо сказала Зоя. – Для меня в основе отношений должно лежать доверие, без этого все остальное не имеет смысла. – Она помолчала. – Ты меня понимаешь?
– Да.
Спокойная уверенность, прозвучавшая в этом коротком слове, убедила Зою больше, чем могло бы убедить Что-то другое. Она улыбнулась, улыбка получилась немного робкой.
– Потому что для тебя тоже одно из непременных условий в отношениях, с женщиной – доверие.
– Ну да, по-моему, человек должен хоть на что-то твердо рассчитывать, иначе вообще какой смысл жениться?
– Согласна. Так вот, дело в том, что я Престону действительно доверяла. Я не могу поверить, что он меня обманывал. Но если бы такое произошло, если бы у него была связь с другой женщиной, я бы его не убила, а подала бы на развод.
– Понятно.
– Скажи, Итан, к чему весь этот разговор? Ты всерьез подозревал, что я могла быть убийцей?
– Нет.
Почему-то этот простой ответ неожиданно привел Зою в ярость.
– Тогда зачем тебе понадобился этот допрос с пристрастием?
– Мне пришло в голову, что если Престон встречался с другой женщиной и пытался прекратить с ней связь, то у этой дамы мог быть мотив его убить.
Зоя немного подумала над его словами.
– То есть ты представляешь себе некий любовный треугольник вроде того, какой ты нарисовал, когда расследовал убийство Камелии Фут? Мне понятен ход твоих мыслей, но, уверяю тебя, в нашем случае дело было не так. Престон не спал с другой женщиной. Поверь мне на слово. Если бы это было, я бы почувствовала.
– Ну хорошо, оставим этот разговор. Извини, что устроил тебе допрос, но мне нужно было знать наверняка.
Зоя посмотрела на Итана. За его спиной догорал закат; его темный силуэт, слегка расставленные для устойчивости ноги, вся его поза почему-то навели Зою на мысль о мчащемся вперед поезде. Такого человека можно убить – конечно, если очень постараться, если действовать быстро и если тебе будет сопутствовать удача, – но никаким другим способом его не остановишь.
– Я понимаю, – тихо сказала Зоя.
Она подняла фотоаппарат и сфотографировала Итана.
Ей хотелось запечатлеть на пленке частичку его души, которая ненадолго приоткрылась ей в эти мгновения.
Когда все кончится, у нее останется на память об Итане хотя бы эта фотография.
