Когда все кончится, у нее останется на память об Итане хотя бы эта фотография.
«Престон был очень тонким человеком… наша любовь была очень нежной материей…»
Итан лежал в кровати, рассматривал тени на потолке и отчетливо сознавал, что уснуть ему удастся не скоро. Эта разновидность бессонницы была ему хорошо знакома, она была связана с работой. Когда он настойчиво искал разгадку, такое с ним случалось часто.
У Итана был выбор: можно и дальше лежать в кровати, предаваясь мрачным размышлениям, а можно было встать, пойти в другую комнату и заниматься тем же самым уже там. Зоя мирно спала рядом с ним. Итан прислушался, но не почувствовал в ней беспокойства, которое, как он уже усвоил, обычно сопутствовало ее кошмарам.
Он отодвинулся от ее теплого тела, откинул одеяло и встал с кровати. На ощупь нашел в темноте брюки, надел их и босиком вышел в темный коридор.
Лунного света, льющегося в окна, вполне хватало, чтобы осветить ему путь. Он прошел в кухню и включил свет. Открыв холодильник, Итан нашел круглую пластиковую банку с остатками равиолей с сыром. В этот вечер обед готовила Зоя, она заправила равиоли дорогим оливковым маслом и пармезаном, который собственноручно потерла перед самой подачей на стол. Итан открыл крышку и положил немного равиолей себе на тарелку.
Как Итан и подозревал, холодные равиоли оказались такими же вкусными, как и горячие. Не зря же он опытный детектив. Он капнул на горку равиолей немного острого соуса, взял вилку и понес свое сокровище к кухонному столу. На подоконнике лежали блокнот и ручка – у Итана в каждой комнате дома лежало по блокноту. Он сел, съел несколько равиолей и открыл блокнот.
Первым написалось совсем не то слово, которое он собирался написать. «Нежность».
Итан мысленно чертыхнулся. Если он не выкинет из головы эту самую нежность, от его ночной работы будет мало проку.
Он решительно зачеркнул написанное слово и предпринял вторую попытку.
«Люди, у которых были причины убить Леона Грейди и Престона Клиленда».
– Что ты здесь делаешь?
Итан отложил ручку и посмотрел на Зою. Она стояла в дверном проеме, запахнув на себе белый махровый халат, на ногах у нее были шлепанцы. Волосы Зои были спутаны – не только после сна, но и после их бурной страсти. Жена. Его жена. Итан внезапно испытал такой горячий прилив острого желания, что это его даже испугало.
– Что с тобой?
Зоя подошла ближе, ее загадочные глаза смотрели участливо.
– Да вот, не мог уснуть и решил немного поработать. – Он показал на банку: – Равиолей хочешь?
– Хочу.
Зоя подошла к столу, достала из ящика вилку и села напротив Итана. Потом наклонилась над столом, подцепила две равиолины на вилку и, изогнув шею, попыталась прочесть, что Итан написал в своем блокноте.
– Что это ты зачеркнул? – Она выпрямилась и зажала равиоли губами. – Неправильный вывод?
– Да.
Некоторое время Итан наблюдал за тем, как Зоя ест, и думал, что сейчас ему лучше всего было бы держать язык за зубами. Но по какой-то неведомой причине именно сегодня ночью он оказался неспособным на такой подвиг.
– Я не похож на Престона, правда?
Зоя заморгала от неожиданности, перестала жевать и поспешно проглотила то, что было у нее во рту.
– Не похож, вы с ним совершенно разные.
– И меня ты не считаешь очень тонкой натурой, правда?
Зоя чуть помедлила с ответом:
– Нет, тонкость – это не то слово, которое в первую очередь приходит мне в голову.
– А наши отношения? – Итан чувствовал, что сам приближает неминуемую катастрофу, но уже не мог остановиться или хотя бы свернуть с пути, – Ты, вероятно, не охарактеризовала бы их как очень нежные.
– Нет. Пожалуй, нет. – Зоя протянула руку и подцепила вилкой очередную равиолину. – Можно спросить, почему ты завел этот разговор? С какой стати ты вдруг зациклился на наших отношениях? У нас же не настоящий брак.
– Ну почему же, мы поженились по-настоящему.
Итан почувствовал, что у него каменеет челюсть, а это всегда было дурным знаком. Зоя покраснела.
– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Наш брак – это просто средство, часть твоей стратегии в разрешении моего дела.
– А как же то, что мы спим вместе? Это ты как объяснишь?
Зоя покраснела еще гуще, но не отвела взгляда.
– Спим вместе мы потому, что нас друг к другу влечет. Но вовсе не потому, что у нас есть клочок бумаги, на котором написано, что мы муж и жена.
– А тебе не кажется, что все здесь уж слишком наворочено? Мне лично кажется.
– Но ведь мы как-то управляемся.
– Клиленд считает, что я женился на тебе из-за того, что ты держишь в руках ключ к чертовым акциям.
– Форрест судит обо всех по себе и приписывает всем свои мотивы, – сказала Зоя. – Такого человека, как ты, ему не понять и за сто лет.
– А ты? Как тебе кажется, ты меня понимаешь?
– Не до конца. Какая-то часть твоей личности скрыта очень глубоко, и ты не очень-то стремишься ее показывать. Но по крайней мере я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понимать, что ты женился на мне не из-за акций.
– Интересно, почему ты так в этом уверена? – усмехнулся Итан.
Зоя замерла, не донеся до рта вилку.
– Если я скажу, что мне это подсказывает интуиция, ты проделаешь свой любимый фокус с глазами.
– Какой еще фокус?
– Ты умеешь сделать так, чтобы твой взгляд был одновременно и насмешливым, и презрительным, и в то же время суровым. Наверное, это как-то связано с твоим прищуром.
– Прищур, говоришь? Может, мне надо показаться окулисту, проверить зрение?
Зоя улыбнулась:
– Я абсолютно уверена, что ты женился на мне не для того, чтобы добраться до акций, и дело тут не только в моей интуиции. У меня есть веские доказательства, которые подтверждают, что я могу тебе доверять.
– Что за доказательства?
– Я видела твой подход к работе. Я знаю, что твое желание найти ответы гораздо сильнее, чем желание заработать деньги. В тебе живет нечто, что побуждает тебя внести свой вклад в достижение некоего кармического равновесия. А еще я теперь знаю, что если уж ты берешься за работу, то пойдешь на все, лишь бы довести ее до конца. Такой уж ты человек.
– Тебя послушать, я скорее похож на машину.
Зоя отложила вилку.
– Ты всегда становишься таким, когда ведешь дело и расследование в самом разгаре?
– Да.
Зоя с сомнением подняла брови. Итан уточнил:
– Ну, может быть, не всегда, этот случай особый.
– Чем же он отличается от других?
– Ты отличаешься.
– От твоих обычных клиентов?
– Нет. – Итан взял вилку и наколол на нее пару равиолей. – От всех тех женщин, на которых я был женат.
– Вот как? Ну, раз уж ты затронул эту тему, любопытство заставляет меня спросить: чем я от них отличаюсь?
