– Мы так и сделаем, – заверил ее доктор. – Но пока я не проведу утром осмотр, преждевременно принимать решения. Сейчас ему нужен только отдых. Я сам окулист, работал в больнице святого Стефана. У меня есть некоторые предположения, но я не смогу поставить диагноз без офтальмоскопа.
Стивен, наконец, начала успокаиваться. Она взглянула в глаза доктору и повторила почти умоляющим тоном:
– Прошу вас – сделайте все, что в ваших силах! Я не смогу простить себе, если столь благородный человек пострадает из-за того, что я не приложила усилий для его лечения!
– Я сделаю все, что в моих силах, – спокойно повторил доктор, стараясь быть мягким и убедительным. – И я не стану полагаться только на себя, но привлеку для консультации других врачей. Не тревожьтесь, леди де Ланнуа, все будет, как вам угодно.
В тот вечер все в замке уснули очень поздно. Мистер Хилтон все же остался и лег на диване в Покоях Королевы, предварительно сделав укол пациенту. С первыми лучами утреннего солнца мистер Хилтон встал и поспешил в дом доктора Уинтера, где проживал и сам в качестве его ассистента. Выбрав необходимые инструменты и лекарства, он вернулся в замок. Был еще ранний час, но леди де Ланнуа уже поднялась и ждала его. Мистер Хилтон успокоил ее, заверив, что пациент спокойно спал всю ночь и еще не просыпался.
Когда тот наконец очнулся, пришел черед беспокоиться самому мистеру Хилтону. Еще оставались некие последствия сильного снотворного, но пострадавший был очень напуган внезапной слепотой, которая сама собой не прошла. К облегчению врача, Гарольд был сдержан и старался не предаваться отчаянию, однако настроение его было скверным, и это делало положение пациента лишь тяжелее.
– Слеп! Я слеп! – простонал молодой человек в изумлении и ужасе, словно никак не мог смириться с этим фактом.
– Я понимаю вашу тревогу, – сказал ему доктор. – Но поскольку еще рано делать заключения, сперва надо провести обследование. Я не хочу внушать вам необоснованные надежды, но раны ваши не смертельны. Надеюсь, что и проблемы со зрением временные. В данный момент лучшее для вас – а возможно, ваш единственный шанс – сохранять спокойствие и набираться сил. Вам категорически нельзя волноваться. Сейчас я буду исследовать состояние ваших глаз с помощью офтальмоскопа. Мы все восхищаемся вами – прошлой ночью все наблюдали за вашей борьбой с морем. Теперь важно, чтобы вы так же сосредоточились на том, чтобы помочь нам обоим. Для выздоровления потребуются и ваши усилия и желание, и моя работа. Я разговаривал с вашими попутчиками, и они утверждают, что во время путешествия вы были совершенно здоровы и отлично выглядели, более того, что вы выделялись среди всех крепостью. От чего бы вы ни пострадали, это произошло быстро и недавно. Расскажите мне обо всем, что помните.
Доктор внимательно выслушал рассказ Гарольда, однако воспоминания его были не слишком отчетливы. Но когда молодой человек упомянул о давних ревматических болях, врач энергично кивнул и пробормотал: «Так-так». Гарольд сделал паузу, но, поскольку слушатель молчал, продолжил рассказ. По особенностям речи доктор пришел к выводу, что его пациент – человек образованный, так что он поинтересовался:
– Между прочим, в каком университете вы учились?
– Кембридж, Тринити-колледж, – не задумываясь ответил Гарольд, а потом замолчал, вдруг остро ощутив слепоту, беспомощность, весь масштаб опасности и потери. Он ничего не видел, а слух не был достаточно тренированным, чтобы компенсировать отсутствие зрения. Надо быть осторожнее.
Мистер Хилтон почувствовал колебание и заметил внезапное напряжение пациента. А потому он решил повременить с расспросами, сосредоточившись на медицинских аспектах. Впрочем, он не слишком продвинулся.
Завершив осмотр, мистер Хилтон спустился и представил ответ леди де Ланнуа.
– Не могу пока сказать ничего определенного, – признал он. – Однако случай весьма любопытный. Я имею в виду именно сам медицинский случай, а не только замечательного человека, о котором мы говорим. Надеюсь, в течение нескольких дней смогу узнать больше. Не стану обременять вас терминами из области хирургии, но если дальнейшее обследование подтвердит мой предварительный диагноз, я смогу сказать точнее. А пока, с вашего разрешения, предоставьте мне возможность наблюдать за развитием ситуации.
– О, спасибо, вы очень добры! – ответила Стивен.
Она и вправду была благодарна за то, что доктор готов разделить ее желание позаботиться о пострадавшем.
– Не за что! Человек, который проявил такую отвагу и благородство, заслуживает самого внимательного ухода. Едва ли я мог бы найти лучшее применение своих сил и знаний.
Врач вернулся в Покои Королевы, мягко ступая, чтобы не разбудить пациента, если тот заснул. В соответствии с его прежними указаниями, шторы были плотно закрыты и в помещении царил полумрак. Однако Гарольд услышал легкий шум и спросил:
– Кто здесь?
– Это я, Хилтон.
– Вы одни?
– Да.
– Прошу – осмотритесь тут, а затем заприте дверь, и мы сможем поговорить, если вы захотите. Я знаю, вы пожалеете бедного слепого. Темнота опустилась на меня так быстро, что я не успеваю привыкнуть к ней! – голос его дрогнул.
Трудно было остаться равнодушным к такой просьбе. Доктор зажег свечу, обошел комнату – на этот раз не по-кошачьи мягко, а ступая отчетливо, так чтобы пациент слышал его. Когда щелкнул ключ в замке, мистер Хилтон подошел к кровати больного и сел рядом. После небольшой паузы Гарольд снова заговорил:
– Свеча еще горит?
– Да! Хотите, чтобы я ее погасил?
– Если не возражаете. Простите, я хотел бы поговорить с вами наедине, так чтобы все осталось между нами. Мне будет проще, если вы не сможете видеть мое лицо в ярком свете – так мы будем отчасти на равных.
Мистер Хилтон задул свечу.
– Вот! Теперь мы на равных!
– Благодарю вас, – Гарольд помолчал и продолжил: – Когда человек внезапно теряет зрение, может ли зрение восстановиться каким-то странным, особым образом? Как будто видение или сон?
– Насколько знаю, нет. Никогда не слышал о таком. Как правило, внезапная слепота становится результатом удара молнии – это наиболее распространенный случай. Но иногда люди очень точно запоминают последнее, что видели. Словно отпечаток этой картины остается на их сетчатке!
– Спасибо! А может такая картина быть не последним видением, а воспоминанием, образом из прошлого, о котором человек много думал?
– О таком мне слышать не доводилось. Это весьма необычно!
Гарольд подумал, прежде чем продолжить разговор. Голос его изменился – стал более сдержанным, напряженным. Доктор, привыкший обращать внимание на нюансы в поведении пациентов, не мог не заметить этого.
