Затем крайне медленно Зак поставил Рейн на ноги. Очень ласково завернул в халат, понимающе улыбнулся и погладил по макушке.
— Согласен, — произнес он. — Я на тебя сильно давлю. Тебе нужно время, чтобы свыкнуться с мыслью, что я всегда буду болтаться рядом с тобой.
Гнев сменил теплые воспоминания о только что произошедшем. Как он смеет гладить ее по головке?
— Ты прав. — Рейн сощурила глаза. — Мне требуется время, чтобы подумать. Очень много времени.
— Прекрасно. Но предупреждаю тебя, связь между нами становится только сильнее. Ты не сможешь вечно закрывать на нее глаза.
Она подняла брови:
— И почему ты такой всезнайка?
— Я же экстрасенс.
Зак поцеловал ее в кончик носа и вышел из ванной.
Полчаса спустя, лишь немного уняв бушующую бурю в своей душе, Рейн открывала кошачьи консервы. При звуке открывающейся крышки, Бэтмен и Робин примчались, как моряки, откликнувшиеся на зов сирен. С энтузиазмом рысью пробежав по кухне, они уселись у ее ног и уставились на нее и открытую банку, источавшую запах пищи, с благоговейным выражением на мордах.
Рейн посмотрела вниз на их похожие на маски мордочки. Неизвестно откуда в голове всплыли слова Веллы.
— «Все носят маски», — тихо повторила их Рейн.
Зак за стойкой готовил кофе. Он вопросительно взглянул на Рейн.
— О чем ты? — спросил он.
— Думаю, я знаю, что имела в виду тетя Велла, советуя заглянуть под маску Уайлдера Джонса.
Телефон у Зака зазвонил как раз в тот момент, когда он ставил машину перед домом в Шелбивилле. Зак заглушил мотор и ответил на звонок.
Рейн ждала, наблюдая за мрачным сырым домом сквозь ветровое стекло. Наконец Зак закончил разговор и нажал кнопку.
— Звонил Митчелл, — сообщил он.
— Да, я уже поняла. — Рейн повернулась к нему. — Плохие новости?
— Для Кэссиди Катлер и Ники Пламер плохие. У обеих признаки тяжелого умственного расстройства и депрессии. Для консультации вызвали психиатров. Митчелла я не предупредил, но, судя по недавнему опыту общения «Джи энд Джи» с агентами «Ночной тени», состояние обеих женщин будет только постоянно ухудшаться.
Рейн пробрала дрожь.
— И никто ничего не может сделать.
— Да, — подтвердил Зак. — Спасения нет, черт возьми. Но Митчелл рассказал мне кое-что интересное. Прежде чем лишиться разума, Ники Пламер много болтала. Она пришла в ярость, поскольку думала, что Кэссиди Катлер подставила ее и втянула в непотребные дела.
— Из-за того, что пыталась похитить меня?
— Нет, — сказал Зак. — Из-за того, что устраивала все те убийства, описанные в ее книгах.
— Боже милостивый. Кэссиди убивала сама всех этих людей?
— А затем подсовывала полиции подозреваемых, судя по рассказу Ники.
Рейн охватил ужас:
— Так все эти люди, арестованные за жуткие убийства, оказывается, невиновны?
— По свидетельству Ники, да. — Зак чуть улыбнулся. — К счастью из-за неповоротливости уголовной системы правосудия, никто из них не дождался исполнения смертного приговора. Можешь представить, в какой горячке Митчелл.
— Голову даю на отсечение, так и есть. Если Ники сказала правду, ему в руки приплыло дело десятилетия, которое обеспечит ему карьеру. Здесь тебе и книга, и, наверное, сериал.
— Он сообщил, что Ники предоставила ему достаточно фактов, чтобы открыть расследование. Если все удачно сложится, да и «Джи энд Джи» немного поможет, разумеется, в разумных пределах, то за считанные месяцы Митчелл станет героем, раскрывшим некоторое число громких дел и спасшим несколько невинных людей от тюрьмы.
— Поразительно. — Рейн всю дорогу из Орианы в Шелбивилль испытывала страх, но сейчас почувствовала себя веселее. — Надеюсь, Ники не солгала.
— Думаю, все говорит о том, что она говорит правду.
Зак отстегнул ремень и потянулся за курткой на заднем сиденье. Потом натянул ее поверх кобуры.
— У нее не было мотива приплетать себя к тем убийствам.
— Резонно. — Рейн отстегнула ремень, схватила свой длинный черный плащ и открыла дверь. — А теперь давай пойдем и посмотрим, права ли я была насчет маски Уайлдера Джонса.
Они быстро прошли под моросящим дождем к входу в дом. «Сейчас холоднее, чем тогда, когда я здесь была в последний раз», — подумала Рейн. Неясно видневшиеся деревья шелестели в предчувствии снегопада.
С одной колонны, подпиравшей крышу у входной двери, болтался кусок оборванной желтой ленты, огораживавшей место преступления. Рейн остановилась на ступеньке и вытащила ключи.
— Ты уверен, что внутрь можно входить? — спросила она.
— Когда я сегодня утром позвонил Ленгтону, он сказал, что криминалисты закончили свою работу. И он не видит никаких проблем в том, чтобы мы вернулись в дом.
Рейн отперла дверь. В маленькой прихожей было холодно и сумрачно.
Зак с любопытством огляделся:
— Где ты последний раз уловила дурные вибрации?
— На кухне и в подвале. Убийца воспользовался черным ходом.
Они миновали камин, который Велла отроду не использовала, и поднялись по лестнице на второй этаж. Из-за больной лодыжки Рейн пришлось держаться за перила. Хотя Велла не оставила сильных психических следов, часто используемые поверхности в доме, такие, как перила и дверные ручки, слабо резонировали отголосками расстройства, порожденного годами депрессии, волнений и отчаяния.
Зак дотронулся рукой до перил и немедленно отдернул ее.
— Теперь понимаю, почему тебе не очень нравится этот дом.
— Мне хотелось бы его продать как можно скорее, но, боюсь, теперь это станет невозможным. К несчастью налоги не приказывают долго жить со смертью владельца.
— Скажи своему агенту подыскать клиента, которого интересует только владение, кто не отказался бы снести дом и построить новый на его месте.
— Хорошая идея, — согласилась Рейн.
— Ты много за него не выручишь, наверное, только часть его стоимости, но по крайней мере, освободишься от налогов.
— Только это меня и волнует.
Прихрамывая, она забралась на вершину лестницы и похромала к спальне, которую обычно занимала Велла. Дверь была приоткрыта. Рейн толкнула ее и вошла.
Обстановка в маленькой комнате была мрачнее, чем в остальных помещениях. Окна закрыты занавесками. Рейн потянулась к выключателю, машинально настроившись почувствовать психические следы, которые наверняка остались на нем.
Зак остановил ее, крепко схватив за запястье. Рейн в испуге повернулась к нему, открыв рот, чтобы спросить, почему он не хочет включить свет.
