– Может, вы все же сообщите мне, что у вас на уме? – полюбопытствовал Майлс.
– Неужели вы думали, что я позволю вам покинуть страну, если у меня будет хотя бы малейший шанс задержать вас?
– Не бойтесь, я не собирался покидать страну. Я хотел вернуться, – успокоил его Рэдберн. – Улетает только мисс Хаббард.
– Никуда она не улетает, – покачал головой Эрим. – Если бы она улетела в Нью-Йорк с самого начала, то осталась бы чистой. Но сейчас вы скомпрометировали своими действиями мисс Хаббард так же, как когда-то и Анабель. Но сегодня же покончим со всем этим безобразием. И сделаем это по-моему.
Трейси вспомнила слова Нарсэл: «…скоро, очень скоро все это закончится». Скорее всего Нарсэл прекрасно знала, что произойдет сегодня.
Майлс замолчал и больше не отрывал взгляда от дороги. Через древний мост Галат медленно катилась нескончаемая вереница машин. По тротуарам Золотой Рог пересекали толпы пешеходов. В воде по обеим от моста сторонам стала складываться любопытная картина. Множество кораблей и лодок, которые бросили якоря в водах Рога, уступили дорогу другим судам. Сейчас справа от них в сторону Босфора двигалось множество самых разнообразных кораблей и лодок, а слева в воды верхнего Рога входили суда, которые были согласны подождать прохода еще двадцать четыре часа. В дальнем конце моста стоял регулировщик. Трейси заметила задумчивый взгляд, который бросил на него Майлс, но полицейского интересовала только регулировка движения. К тому же на заднем сиденье сидел Мюрат Эрим, готовый в любую секунду применить оружие.
Когда они переехали мост, он показал, куда сворачивать. Майлс подчинился, и машина начала подниматься в гору по мощенной булыжником улочке. Они столько раз поворачивали, что Трейси сбилась со счета и полностью перестала ориентироваться в лабиринте узких улочек. Наконец Мюрат велел Майлсу Рэдберну остановиться.
– Приехали, – сказал он. – Выходите оба, пожалуйста, и поднимайтесь наверх впереди меня.
Майлс на мгновение заколебался, и Трейси поняла, что он решает: сопротивляться или подчиниться? Но на узкой стамбульской улочке было очень мало шансов найти помощь. Когда Мюрат рывком открыл дверцу машины и жестом велел выходить, Майлс Рэдберн вышел и повернулся, подавая руку Трейси. Она почувствовала одобряющее пожатие его теплых пальцев и призвала на помощь всю свою смелость.
Дом оказался очень древним. Это был один из ныне запрещенных для строительства деревянных домов старого Стамбула. Годы и ненастья придали ему серовато-коричневый цвет. Вдоль него шел очень узкий тротуар, по которому мог пройти только один человек. Кроме подвала, в доме было три узких, высоких этажа. Начиная со второго этажа, над тротуаром нависали два старомодных, типично турецких балкона, похожих на висящие в воздухе караульные будки.
Майлс Рэдберн замешкался в дверях, но Мюрат толкнул его и жестом велел Трейси идти вперед. Вход был темный, неосвещенный, в подъезде пахло затхлыми продуктами. Наверх вела крутая деревянная лестница. Они поднялись на третий этаж по скрипящим ступенькам. Там Мюрат что-то крикнул, и в темноте открылась дверь, ослепив их утренним солнечным светом.
В двери стоял Хасан. У парня вообще был такой вид, словно он в ту ночь если и спал, то очень мало. Хасан почтительно поздоровался с доктором Эримом. Если столь ранний визит и удивил его, то он ничем не выдал своего удивления. Хасан молча отошел от двери, пропуская гостей в единственную комнату, где он жил. Очутившись в маленькой, ярко освещенной солнцем комнатке после темной лестницы, Трейси растерялась и быстро замигала.
Большую часть пространства занимала неубранная кровать. Рядом с окном, через которое в комнату лился солнечный свет, стоял стол, заваленный книгами. У стены виднелась изразцовая печь, судя по холоду, нерастопленная.
Мюрат заговорил с молодым человеком, глядя на него неодобрительно. Говорил он по-английски, видимо, специально для того, чтобы Майлс и Трейси тоже поняли его.
– Ты плохо исполнил мою просьбу, Хасан-эффенди. Я попросил тебя охранять тайник, доверил важное дело, а ты подвел меня и уснул. Поэтому мне пришлось исправлять твою ошибку.
Хасан перестал улыбаться.
– Я не уснул, эффенди, – возразил он. – Я не покидал дворец султанши Валиды и не смыкал глаз. Я следил за тайником, как вы и велели.
Самая лучшая тактика, когда имеешь дело с преступниками, – поссорить их, подумала Трейси и внезапно вмешалась в разговор:
– Я своими глазами видела, как вы вчера спали на веранде во дворце султанши Валиды, Хасан-эффенди. Вы спали так крепко, что не слышали даже моих шагов.
– Спасибо, мисс Хаббард. – Мюрат Эрим отвесил ей насмешливый поклон и, грозно нахмурившись, повернулся к Хасану. – Я бы на твоем месте не стал лгать.
Мы собираемся вернуться в яли, и ты будешь сопровождать нас. Этого хочет твой отец. Возможно, мы предоставим тебе возможность загладить свою вину.
Хасан покорно кивнул головой, а когда Мюрат повернулся к Майлсу, сын Ахмета бросил на Трейси довольно загадочный взгляд. Она ожидала увидеть в нем раздражение, однако увидела чуть ли не удовлетворение.
– Необходимо, чтобы вы ясно поняли, мистер Рэдберн, – сказал Мюрат, – что вашей преступной деятельности пришел конец. Отныне все будет так, как я захочу. Любое сопротивление с вашей стороны может привести к плачевным для вас результатам. Вы понимаете, что я вам говорю?
– Кажется, начинаю понимать, – кивнул Майлс. Мюрат жестом приказал Хасану спускаться первым, а Рэдберну и Трейси следовать за ним. Когда они дошли до машины, Майлса посадили за руль. Мюрат сел рядом, а Хасан и Трейси устроились на заднем сиденье. Хотя движение через мост возобновилось давно, нескончаемая вереница машин по-прежнему двигалась с черепашьей скоростью.
Под сурдинку городского шума Хасан тихо сказал Трейси:
– Спасибо, эффенди, за то, что сказали доктору о моем сне.
Трейси удивленно уставилась на юношу, пытаясь прочитать хоть что-то в его карих глазах и на лице, которое так хмурилось, когда он разговаривал с Нарсэл. Гнев уступил место, казалось, совершенно беспричинному веселью.
– Но вы же сказали Мюрату, что не спали. Почему же вы радуетесь тому, что я опровергла вас?
– Я знал, что доктор не поверит мне, – объяснил Хасан. – Вы подтвердили, что я спал. Это как раз то, чего я хотел.
Это объяснение показалось Трейси чересчур сложным в своей алогичности и непонятным, и она замолчала. Когда они переехали через мост и направились к парому для машин, Хасан вновь заговорил с ней:
– Я хотел бы поблагодарить вас и за то, что вы подружились с Нарсэл. Это хорошо. Я лично обещаю позаботиться, чтобы вам не было сделано ничего плохого, как бы ни разворачивались дальше события.
