— Сколько вы хотите за ребенка?
— Он не продается.
— Сколько?
— Дадите двадцать фунтов — он ваш.
Грей достал из внутреннего кармана портмоне и отсчитал двадцать золотых монет.
— Как его зовут?
— Джонатан. Просто Джонатан — и все.
Грей снял фрак, и Корри закутала младенца в его складки, все еще хранившие тепло тела Грея.
— У вас есть моя карточка, — сказал Грей женщине. — Если появится нужная информация, вам за нее хорошо заплатят.
Они вернулись в экипаж, и как только он тронулся, младенец снова заплакал.
— Ему нужно молоко, — сказала Корри.
— Я нанял кормилицу на тот случай, если мы найдем сына Чарлза. Как только приедем домой, я отправлю за ней кого-нибудь из слуг. И пошлю за доктором.
Корри взглянула на Грея. Интересно, видит ли он, как светится в ее глазах любовь, которую она испытывает к нему?
— Спасибо, Грей. Я никогда не забуду то, что ты сегодня сделал.
Он погладил ее по щеке.
— Ребеночек очень болен. Тебе не следует слишком надеяться на чудесное исцеление.
Она кивнула, понимая, что он прав. Ребеночек был таким истощенным и слабым. Она молила Бога о том, чтобы удалось спасти малыша.
— И еще, Господи, помоги нам найти маленького Джошуа Майкла, — прошептала она. — Не допусти, чтобы мы нашли его слишком поздно.
Младенец умер к утру. Он был очень слаб и тихо умер во сне. Но ему было тепло и сухо. Он был накормлен и, умирая, не испытывал боли.
Корри оплакивала умершего малыша, а также всех других малюток, которых она видела в этих ужасных местах. В память об этом ребенке Грей пообещал основать фонд помощи незамужним матерям, чтобы они могли сами заботиться о своих детях.
Но от этого легче не стало.
Корри не покидала тревога за сына ее сестры.
— Ведь ты не остановишься на полпути? — спросила она Грея. — Ты не прекратишь поиски, пока мы не узнаем, что с ним произошло?
— Мы не остановимся, любовь моя, пока не сделаем все, что можем, чтобы отыскать его.
И они решили поместить в «От сердца к сердцу» объявление. Указав возраст младенца, дату, когда его привезли в Лондон, имя человека, который его привез, они предложили вознаграждение за информацию и сто фунтов за возвращение ребенка.
— Попытка не пытка, — сказала Криста, пробегая глазами объявление.
— За сто фунтов, — сказал Лейф, — если младенец еще жив, кто-нибудь обязательно объявится.
Подходила к концу уже вторая неделя, и, хотя несколько раз приходили какие-то женщины с недостоверной информацией, ребенка так никто и не принес.
За это время у них побывали и другие посетители — например, полковник Тимоти Рейберн, на несколько дней приехавший в Лондон перед возвращением в Индию. Грей рассказал ему обо всем, что случилось с тех пор, как он приезжал в замок Тремейн, а также о покушениях на жизнь Корри и о нападении в театре.
— Я знал, что Дольф работает над делом, связанным с убийством сестры графини, — сказал полковник, когда они сидели в гостиной после ужина. — Очень жаль, что ему пока не удалось поймать негодяя, который ее убил.
— Мы должны поймать его, Тимоти. Пока не поймаем, никто из нас не будет в безопасности.
— Хотел бы я пробыть здесь немного дольше. Возможно, смог бы помочь вам.
— Твоя помощь, несомненно, была бы очень кстати, но ты сейчас гораздо больше нужен в Индии.
Полковник задумчиво взглянул на Грея:
— А тебе не хочется туда вернуться? Мне всегда казалось, что ты там чувствуешь себя как дома.
— Было время, когда я хотел туда вернуться, — сказал Грей. — Я ушел в армию, чтобы быть подальше от отца, а потом буквально влюбился в эту страну. Мне очень не хотелось возвращаться в Англию. — Он перевел взгляд на Корри. — Но теперь я рад тому, что я здесь.
— Я тебя понимаю, — хохотнул Рейберн, — очень хорошо понимаю.
Корри слушала их, не вполне уверенная, что понимает, о чем говорит полковник. Она все еще горевала об умершем малыше и была измучена. Попрощавшись с офицером, она отправилась наверх, в спальню, которая у них с Греем была общая.
Завтра будут какие-то новости, утешала она себя. Но каждый день заканчивался одинаково: ни слова от Дольфа или от семьи Грея и никаких сведений о сыне Лорел.
Грей стоял у окна в кабинете своей лондонской резиденции. В это время года сад за домом был в полном цвету и поражал многообразием красок. Он думал о своей жене и об опасности, которой она все еще подвергалась, причем не только она, а, возможно, они оба. А теперь к этому еще добавилась тревога по поводу исчезнувшего младенца.
Ничего не сказав Корри, он нанял еще одного сыщика, Роберта Эндрюса, с отличной репутацией, у которого была бригада. Грей нанял их для поиска информации об исчезнувшем ребенке. Пока им не удалось ничего найти.
Он отвернулся от окна. Каждый раз, когда он думал о Корали, его охватывала тревога. Он так боялся за нее, ему было невыносимо видеть боль в ее глазах после смерти младенца. Может быть, ему не следовало позволять ей привозить этого ребенка домой? Его смерть только усугубила и без того тяжелую ситуацию. Однако он не мог отказать ей, не мог заставить ее оставить страдающего младенца, невзирая на возможные последствия. Он все чаще и чаще старался сделать что-то хорошее для этой женщины. Может быть, это и есть любовь? Он пытался убедить себя, что не принадлежит к числу тех мужчин, которые влюбляются, но радостное возбуждение, которое охватывало его, когда она входила в комнату, и желание защитить ее от любой боли или опасности заставляли его усомниться в этом.
Было ли любовью то, что он испытывал к Корали?
А если было, то какие чувства испытывает она?
Ее заставили выйти за него замуж. Что, если он ее любит, а она не отвечает ему взаимностью?
Эта мысль болью отозвалась в груди. Он любил отца, но в ответ получал только ненависть.
Он не был уверен в том, что способен любить, однако когда он смотрел на Корали и видел, что ее прелестные зеленые глаза полны слез, он был готов сделать что угодно — буквально все! — чтобы прогнать боль и заставить ее снова улыбаться.
Грей вспомнил, как нашел ее прошлой ночью спящей. Она свернулась калачиком посередине кровати, и на ее щеках остались следы слез. Он уже несколько дней не занимался с ней любовью. С того самого вечера, когда на них напали в театре. Хотя ему до боли хотелось прикоснуться к ней, потеряться внутри ее тела. Он не знал, как она отнесется к его заигрываниям, а заставлять ее делать то, на что она не была готова, он не хотел.
Его мысли прервал стук в дверь.
Грей пересек комнату и открыл дверь.
