— Я позабочусь о тебе. Сейчас я подарю тебе облегчение, а когда ты будешь готова, намного больше.
Я весело улыбаюсь ей:
— То, которое ты никогда не забудешь.
— Правда?
Она качает головой, и её рот радостно дёргается.
— Ты собираешься болтать об этом всю ночь, или уже сделаешь хоть что-нибудь?
Моя Дейзи. Такая бесстрашная и такая непосредственная в своём голоде. Интересно, что же я такого сделал, что Боги так улыбаются мне.
— О, я сделаю что-нибудь, — уверяю я её. — Но сначала мы избавимся от твоей одежды.
— На мне нет никаких отметин, — говорит она, глядя на меня сквозь кружевной щит своих ресниц.
Этот взгляд может поставить на колени любого мужчину. Хорошо, что я уже лежу рядом с ней, а не то бы упал к её ногам.
— Я оставлю их, — обещаю я.
Шёлковая рубашка, которую я купил в аэропорту, слабо сопротивляется, когда я разрываю её к низу.
Дейзи задыхается, а затем смеётся от моего рвения:
— Ник! Это была моя единственная рубашка, — говорит она, хватая разорванный шёлк.
Я скольжу рукой по её груди. Её соски твёрдо стоят, готовые к моему рту. Я игнорирую её комментарии об одежде и кусаю её за сосок сквозь ткань. Мой котёнок любит задор, поэтому её акция протеста стихает, а руки бросают рубашку, чтобы вновь заскользить по моим плечам. Прикосновение её пальцев к моей коже отправляет меня в рай.
Я сжимаю одну грудь и легонько ущипываю её за сосок, пока мой рот скользит по другому через кружево лифчика. Свободной рукой я нащупываю застёжку. Вскоре её бюстгальтер снят, а перед моим взглядом предстаёт красивейшая обнажённая грудь, умоляя меня прикоснуться. Я покрываю её холмики влажными поцелуями, а затем посасываю сосок её правой груди.
Дейзи стонет от удовольствия, беспокойно двигая ногами.
— У тебя невероятно красивая грудь, котёнок. Я бы мог провести весь день между этими холмами, — я хватаю её грудь и горячо целую. — Я бы облизывал и посасывал их, пока бы ты тёрлась о моё бедро.
— Боже, Ник, пожалуйста, — стонет она.
— Пожалуйста, что? — дразню я её.
— Мне больно, — говорит она.
— Это причиняет тебе боль?
Я мягко целую её левую грудь.
— Нет, но ты не заполняешь меня. Я чувствую пустоту гораздо ниже.
Её слова подобны солнцу, взошедшему надо мной.
— Как красиво ты сформулировала просьбу, — говорю я. — Как же я могу не пососать твою киску, когда ты так хорошо просишь?
Она слегка ударяет меня ладонью:
— Ник, это не то, что я сказала.
Я качаю головой и улыбаюсь. Никогда не думал, что секс может быть таким. Радостным и игривым, но по-прежнему эротическим.
— Значит, я читаю между строк?
Как я и предполагал, она смеётся, но её хихиканье быстро обрывается, когда я продвигаюсь к её промежности. Я снимаю с неё юбку, которую мы купили, и нахожу под ней крошечные стринги. Они едва прикрывают её сексуальный курган. Я оттягиваю их в сторону, чтобы посмотреть на влажность её губок между бёдер.
— Ты так аппетитно выглядишь, котёнок. Не могу дождаться, чтобы попробовать.
Я поворачиваю свои пальцы и рву её стринги.
— Если ты будешь уничтожать всю мою одежду, мы останемся на мели, — говорит Дейзи, но по движению её бёдер я вижу, что её мало заботит обрывок этой ткани.
— М-м-м, — всё, что она говорит.
И вскоре я тоже лишаюсь дара речи, начиная вылизывать её нектар. Широкой поверхностью языка я провожу по её губкам сверху вниз, и томно бью языком, будто кот, пьющий молоко.
Её клитор выступает вперёд, как бы умоляя, чтобы я его пососал. И я размещаю свой рот над ним, сжимая в это время руками её грудь. Её бёдра захватывают мою голову в ловушку, а руки неистово теребят мои волосы.
Я не останавливаюсь.
Я сосу, лижу и покусываю, пока её стоны не превращаются в крики. Наконец, она освобождённо вздрагивает от моего языка.
Я опускаю палец в её мягкие опухшие ткани, касаясь её невинности. Гладкой и плотной.
Она инстинктивно сжимает бёдра.
— Нет, — молит она. — Не надо. Подожди. Это слишком для одного раза, Ник.
— Нет, котёнок, мы только начали.
И я начинаю снова. Скольжу одним пальцем внутрь и неглубоко трахаю её самым кончиком. Её промежность освобождает мне путь, и я скольжу дальше, наблюдая за её реакцией на боль, минимизируя её.
Её тело поблёскивает, покрытое потом, и я хочу облизать каждый его дюйм. Её лицо — это сосредоточение концентрированной эротики. Её нижняя губа зажата в зубках. Я добавляю второй палец, чтобы усилить её оргазм. Её дырочка ужесточает контроль над моими пальцами, и я просовываю третий. Хотя три пальца всё равно не сравнятся по объёму с моим членом, я стараюсь сделать всё для неё как можно более безболезненным.
Большим пальцем я работаю над её клитором. Мои пальцы двигаются в установленном ритме. Её груди подпрыгивают, и я не могу сопротивляться их призыву. Я склоняю голову и начинаю сосать сначала одну, потом другую, по-прежнему орудуя пальцами.
Её тело напрягается, а бёдра сжимают мою руку. После чего она расслабляется, снова и снова выкрикивая моё имя. Это самый лучший звук, который я когда-либо слышал.
Я продолжаю гладить её во время оргазма, и чувствую, как мышцы её киски снова напрягаются в ещё одном облегчении. Теперь она дрожит и плачет.
— Боже мой, боже мой, — шепчет она, мотая головой из стороны в сторону. Я медленно достаю из неё пальцы, нажимая на губы её влагалища. Её потряхивает ещё несколько спазмов, пока я целую её лицо, слизывая слёзы. Когда толчки её оргазма прекращаются, она перекатывается ко мне, и я крепко её обнимаю.
— Что это было? — спрашивает она в изумлении. Я давлюсь от смеха.
— У тебя был оргазм, — говорю я.
— Но он уже был у меня раньше, разве нет?
Он так восхитительна в своём недоумении, что я мог бы смеяться над этим минут пять, если бы мой член не болел так сильно от желания оказаться в ней. Поэтому из-за боли в паху я обхожусь слабой усмешкой.
— Да, но они могут варьироваться по интенсивности, — я натягиваю на неё одеяло и встаю, чтобы принести для неё мокрую мочалку. — А я всегда сделаю для тебя всё в лучшем виде, — самодовольно говорю я из ванной.
— Это правда? — она всё ещё ошеломлена, и моя грудь гордо раздувается от того, как же хорошо я заставил свою женщину кончить. Я отжимаю полотенце и прикладываю его к запястью, чтобы проверить температуру. Не слишком горячее.
— Что ты делаешь? — она смотрит на меня с любопытством.
— Забочусь о своей киске, — говорю я ей, после чего ложусь рядом с ней и прикладываю полотенце между её ножек.
— Это нормально, да? — в её голосе чувствуется неопределённость. — Мне кажется, будто я ничего не знаю.
