Она задыхается от шока, её глаза блестят:
— Когда-нибудь.
Я не могу больше себя сдерживать. Такое тесное сцепление её киски с кончиком моего члена — самая изысканная мука. Я медленно толкаюсь вперёд и чувствую, как её ткани уступают мне дорогу. Глазами я сканирую её лицо на присутствие каких-либо признаков боли, чтобы остановиться, но ни одного не замечаю. Наконец, я вхожу в неё полностью, и этого уже так много. Я хочу остаться в ней навсегда.
— Я не хочу выходить из тебя, котёнок. Никогда.
— Тогда не выходи, — её руки порхают по моей спине, будто рисуя. — Мы можем заниматься любовью в этом прекрасном отеле, пока не умрём.
— Это отличный конец, — соглашаюсь я.
В конце концов, инстинкты берут верх, и я начинаю двигаться. Первое движение моего члена в ней вызывает гортанный стон у нас обоих. Это самое великолепное чувство. Я снова вхожу в неё.
В этом мире сейчас существуем только я и она. Я приподнимаю её до практически вертикального положения, и её маленький клитор трётся о мой пах. Одной рукой, плотно связанной с её волосами, я придерживаю её голову, чтобы страстно поцеловать. Другой рукой сжимаю её ягодицы, приподнимая вверх и снова опуская вниз. Снова и снова мы давим друг на друга, пока она не начинает дрожать вокруг меня. Я ощущаю сокращения её влагалища вокруг своего члена и слушаю её крики прямо мне в лицо. Когда её немного отпускает, я продолжаю двигаться, пока сам не достигаю облегчения, изливаясь в барьер между нами.
Очень нежно я укладываю её на подушку, чтобы она отдохнула. Пряди волос скрывают её лицо, и я убираю их. Она слишком устала, чтобы выдавить нечто большее, чем слабую улыбку. А я чувствую себя так, будто только что залез на высокую гору. За эту улыбку я мог бы пробежать хоть тысячу миль. Быстро избавившись от презерватива, я возвращаюсь в постель, вытягиваю из-под неё одеяло и поворачиваю её ослабленное тело к себе.
Она что-то бормочет, а затем проваливается в сон. Я разглядываю потолок и благодарю всех богов, давая клятву беречь её и делать счастливой до тех пор, пока дышу.
***
— Что мы будем делать сегодня?
— Во-первых, мы отправимся в район Парадеплац, где ты получишь свой банковский счёт, — я прикладываю палец к её губам. — Не спорь. Мы это сделаем.
— Я с тобой вовсе не из-за твоих денег.
Рот Дейзи так искривляется, что я не могу удержаться от поцелуя. Я глажу языком её губы, пока она не приоткрывает ротик, увлекая нас на несколько минут.
— А потом мы пойдём в Банхофштрассе, где ты выберешь мне всю одежду, начиная от трусов, которую я буду носить до конца своих дней. А я помогу тебе выбрать шелка и кружева, которые будут скрывать твои тайные места, когда мои губы и руки не смогут.
Дейзи краснеет и качает головой, но она улыбается:
— Надеюсь, у тебя много денег, потому что я точно знаю, как их потратить.
Я откидываюсь на мягкие подушки.
— Я не знаю точно, сколько у меня денег, но думаю, достаточно, чтобы прикупить нам несколько вещей.
Позже, сидя на балконе в отеле, я любуюсь рекой и потягиваю кофе, когда сюда, словно шторм, влетает Дейзи, размахивая банковской книжкой:
— Ты когда-нибудь заглядывал сюда?
Я пожимаю плечами:
— Да, но какое это имеет значение? Долгое время я не покупал ничего, кроме еды или необходимого оружия, не заботясь о количестве.
Дейзи закрывает глаза, будто теряя терпение:
— Там же миллионы. Мы не сможем потратить все эти деньги, даже если будем каждый день затариваться в Банхофштрассе.
— Ну, тогда нам не о чем беспокоиться.
Отсутствие у меня беспокойства, в свою очередь, очень беспокоит Дейзи. Так, что я забираю книжку из её рук и кладу на стол:
— Я не хочу волноваться о том, что у меня есть, пока у меня есть ты, котёнок. Я буду счастлив жить хоть в коробке, пока ты будешь в этой коробке со мной.
Я притягиваю её к себе на колени.
Она переоделась в шёлковый длинный наряд, что мы купили в одном из магазинов с золотыми буквами, которыми засорён торговый проспект. В некоторых из этих магазинов не было ценников, что помогло мне покупать одежду для Дейзи без лишних споров. Я обходился лишь лёгким скольжением кредитной карты, незаметным для Дейзи. Это намного всё упрощало.
Я сижу, касаясь ртом своей любимой части её шеи, где бьётся пульс. Живое свидетельство её страсти. Посасывая её, я чувствую, как трепещет и ускоряется её сердцебиение. Подозреваю, если я сейчас просуну свою руку ей под юбку, то её нежные розовые шёлковые трусики окажутся влажными.
— И всё равно, я думаю, что должна пойти на работу, когда мы вернёмся, и нам обоим нужно научиться обращаться с деньгами, — говорит Дейзи, но по её сердцебиению я понимаю, что она не ругается. Она отклоняет голову так, что я получаю более широкий доступ к её шее.
— Тебе больно, котёнок?
Хотя я взял её только один раз, кончила она несколько. Мой смелый вопрос заставляет её заёрзать на моих коленях, на что предсказуемо отвечает мой член.
— Нет, не очень, — произносит она, немного задыхаясь.
Сдаётся мне, что недавно проснувшееся тело Дейзи так же голодно, как и моё. Мои пальцы скользят вверх по её бедру, оголяя ножки. Возбуждение между ними так очевидно. Она накрывает мои пальцы, надавливая ими на барьер в виде тонкой ткани на её клиторе. Я отвожу материал в сторону и слегка тру её. Она стонет, и я тяну её за подбородок, чтобы поцеловать. Мои пальцы нажимают на её всё ещё тугой проход, когда я трахаю её рот своим языком, пока она не начинает хныкать мне в рот.
— Давай посмотрим, как там дела в ванной? — предлагаю я, поднимая её на руки.
— В ванной?
Она немного разочарована.
— Да, я хочу трахнуть тебя в ванной под струёй горячей воды.
Я не оставляю ей времени на протест, крепко целуя, и направляюсь в ванную комнату.
Мы не выходим оттуда, пока наша кожа не сморщивается, а в отеле не заканчивается горячая вода.
ДЕЙЗИ
Вернувшись в штаты, мы отправляемся в мою квартиру. Пустую и одинокую, с пылью по углам и испорченной едой в холодильнике. Без Рейган всё не так. Я до сих пор не знаю, где она и что с ней случилось. Меня пугает случившееся с моей подругой, я вижу это в кошмарах, не дающих мне спать по ночам.
Нас не было шесть недель. И мы до сих пор ничего не слышали о Рейган. «Дэниел справится с этим», — говорит Ник. Мы должны верить, что он вернёт Рейган в безопасное место. Нам остаётся лишь запасаться терпением. Под дверь просунуто несколько просроченных уведомлений, в том числе и о выселении. «Прекрасно». И хотя это уже не имеет никакого значения, вид этой бумажки расстраивает меня. Что бы я ни делала, на жизнь Рейган это влияет не самым лучшим образом.
