— Должно быть, он испытал шок, наткнувшись этим летом в спа на Анну, — заметила она.
— Да. Но, конечно, это не было простым стечением обстоятельств. Такое впечатление, будто их обоих тянуло в одно и то же место в этом мире. Знаешь, Мэтт Литхауэр говорил мне, что полиция совсем не интересовалась смертью его отца, а ты упомянула, что Бек расследовал все очень добросовестно. Вероятно, Бек уделил спа столько времени из-за Анны.
— Не могу поверить, что она его не узнала.
— Видимо, теперь он выглядит совсем не так, как в четырнадцать лет, особенно из-за седых волос. И потом тогда, двадцать лет назад, она и думать о нем забыла. Ей было интересно соблазнить его — и все. А второе его имя практически гарантировало возможность остаться неузнанным… Я вот о чем подумала, — добавила я. — Бек не стал встречаться с сестрой Анны, когда она приезжала. Вероятно, побоялся, что она его узнает.
— А почему ему понадобилось столько времени, чтобы убить Анну? Почему он не сделал это сразу, летом?
— Мне думается, она заподозрила бы неладное, если бы расследующий дело коп пригласил ее на свидание. Поэтому он выждал несколько месяцев. Может быть, нашел способ сблизиться с ней. К этому времени дело Лит-хауэра закрыли, и Анна не насторожилась бы. Еще он, видимо, хотел, чтобы между той смертью и убийством Анны прошло какое-то время… особенно после того, как он столкнулся тогда ночью с Натали. Это уменьшило бы шансы, что кто-то свяжет его с этим преступлением.
— Бедная Натали, — вздохнула Дэнни. — Ее убили только потому, что она оказалась не в том месте и не в то время. Если бы она в тот вечер не встретилась с ним на стоянке, то была бы сейчас жива.
— Все не так просто, — возразила я. — Это случилось из-за моих слов, сказанных в холле. Натали, по-видимому, забыла о той встрече с Беком, но как только я упомянула, что кто-то якобы следил за Анной, она все вспомнила. Быть может, она и тогда посчитала объяснение Бека не очень правдоподобным, но у нее не было причин ему не верить. И только услышав мои слова, она встревожилась. Натали и на этот раз могла оставить их без внимания, но Бек рисковать не мог.
— А Рич? — спросила Дэнни. — Ты говорила — он солгал, утверждая, что не знал Анну. Но он не имеет отношения к ее смерти?
— Я думаю, что насчет знакомства с Анной он солгал только потому, что не хотел расспросов полиции. Чем больше ты связан с каким-то человеком, тем больше вероятность превратиться в подозреваемого.
— Значит, Эрика отпустят… и Джорджа оставят в покое?
— Думаю, да. Теперь их невиновность полностью доказана.
Дэнни поставила бокал с вином на кофейный столик и, нахмурясь, откинулась на диване.
— Одного я не могу понять. Ты сказала, что Корделия обвинила Джоша в этой истории с полотенцами. Если он не убивал Анну, зачем он это сделал?
Наконец настало время рассказать Дэнни о расслабляющем массаже. Я поведала все, что знала, включая решение Джоша справиться с ситуацией, не ставя Дэнни в известность. Ее шок быстро сменился огорчением… а потом недоумением по поводу моего молчания.
— Дэнни, я могу оправдаться, — заявила я. — Ты с самого начала хотела выяснить, что происходит в спа, но когда я приехала в Уоррен во второй раз, нужно было доказывать невиновность Джорджа в убийстве Анны. Я заставила Пайпер мне все рассказать, убедив ее, что она может мне доверять, поэтому тогда я какое-то время вынуждена была молчать. А еще я боялась, что если ты узнаешь, то посчитаешь нужным сообщить полиции — а это наверняка погубило бы твой бизнес.
— Думаешь, теперь надо им сообщить? — спросила она, ломая руки.
— А какой в этом смысл? Ни одной из трех женщин, занимавшихся этим, больше здесь нет. О чем сообщать? Поэтому я бы ответила — не надо, оставь все как есть, сохрани свое дело. В городе еще много бывших клиентов, но из-за убийства Анны они вряд ли поедут сюда выяснять, по-прежнему ли у тебя оказывают подобного рода услуги.
Потом Дэнни поинтересовалась моим мнением о Джоше.
Я ответила, что это ее дело, но лично я немедленно отправила бы его восвояси. Он пытался разрулить сложную ситуацию в спа, не поставив ее в известность, поэтому она никогда больше не сможет ему доверять. Кроме того, я считала его опасным. Он не только замотал меня полотенцем, но и, видимо, именно он послал мне мышь. И обыскал мой номер в гостинице. Я понимаю — он старался отвадить меня от спа, чтобы защитить свое детище, но делал это ради себя, а не ради Дэнни.
Она поднялась долить вина и заодно позвонила в больницу справиться о Корделии. Оказалось, что ее осмотрели в приемном покое, но в больницу не положили. Дэнни нашла у себя номер мобильного телефона массажистки и позвонила ей. Корделия объяснила, что ее отпустили, потому что врач определил, что она отделалась всего лишь синяком под глазом. Ночевать она поехала к подруге.
Какой бы пугающей ни казалась мне перспектива лежать в постели одной, в темноте, глаза у меня неудержимо слипались. Я глотнула еще вина, обняла Дэнни, пожелав ей спокойной ночи, и, едва переставляя ноги, поплелась в спальню. Благодаря немыслимому напряжению я уснула почти мгновенно. Проспала всю ночь и проснулась в восемь. Вот вам и гипноз, подумала я, потягиваясь в кровати воскресным утром. Угроза со стороны маньяка-убийцы оказалась действенным лекарством от моей бессонницы.
Позавтракав, я отправилась в полицию. Проезжая по улицам старого города, я нервничала и волновалась, но оказалась не готова к своей реакции, когда вышла из джипа. От страха у меня чуть не отнялись ноги. «Где сейчас Бек? — подумала я. — А вдруг его посадили в камеру прямо в управлении? И он узнает, что я здесь?» Я судорожно хватала ртом воздух, чтобы успокоиться.
Показания у меня брал детектив Дэвис, но постепенно нас окружили и другие полицейские. Видимо, все хотели услышать историю Бека, узнать о его тайне, о склонности к убийствам человека, с которым они проработали несколько лет. У меня чуть инфаркт не случился, когда кто-то упомянул про еще одну беседу завтра. Я объяснила, что мне нужно ехать в Нью-Йорк, и добавила, что буду рада сколь угодно долго говорить с любым из них по телефону. Возражать они не стали… хотя и заявили, что во время суда над Беком мне нужно будет выступить свидетельницей.
Дэнни ждала меня с домашними маффинами. Я проглотила два, запив их большой чашкой кофе. Дэнни переоделась в белую блузку, дополнив ее бархатным жакетом сливового цвета, который очень выгодно оттенял ее серые глаза. Она выглядела усталой, но храброй и была той Дэнни, которую я всегда знала. Прошлым вечером говорила я. Теперь же мне не терпелось узнать о ее планах.
