— Возможно, это чистое самоубийство, но я решила на следующей неделе снова открыть гостиницу, — объявила она. — Опасность теперь никому не грозит. Поэтому, надеюсь, со временем гости вернутся. Я сама буду руководить спа, пока не найду замену Джошу.
— О, Дэнни, ты правильно решила, правда. А что с Джорджем?
Она посмотрела в сторону, словно советуясь с кем-то мне невидимым, и я испугалась, что она собирается дать мужу пресловутый последний шанс.
— Я не могу принять его назад, Бейли, — решительно промолвила она. — Просто не могу. Нужно было разорвать с ним отношения после того случая. Слава Богу, гостиница записана на мое имя.
В Нью-Йорк я уехала около полудня. Большую часть пути я ехала на автопилоте, в голове гудело, как в опрокинутом улье. Чувства тоже плохо поддавались определению. То я вспыхивала от гордости, что в одиночку раскрыла преступление. В какой-то момент у меня на лице даже появилась самодовольная ухмылка: «Мама будет очень мной довольна». Я испытывала облегчение и оттого, что Дэнни в безопасности, и оттого, что я наконец-то возвращаюсь домой. Но периодически на меня накатывал страх из-за Анны, Натали и, конечно же, из-за Бека. Историю не перепишешь. Я была влюблена в него, а он был убийцей. Он и меня убил бы.
«А как же Джек?» — спрашивала я себя, несясь по скоростному шоссе штата Нью-Йорк, и справа от меня вздымались во всей роскоши своих красок горы Катскилл. Я сгорала от желания увидеть его, но гадала, не приняла ли по ошибке благодарность за страсть? Или убедила себя удовольствоваться утешительным призом? Извините, мол, потенциальный дружок оказался психом, так что призовем на помощь Джека-дублера.
Я планировала закинуть вещи к себе и съездить на рыбный рынок за какими-нибудь моллюсками. В конце концов я ведь пообещала Джеку спагетти с морепродуктами. Но едва бросив сумки на пол в гостиной, я поняла, что от умственного перенапряжения не способна даже вскипятить воду. В ресторане на Юниверсити-плейс я заказала жареную курицу и салат. Может, Джек поверит, что я сама это приготовила, если я разложу еду на симпатичных сервировочных тарелках… и не стану доставать прилагающиеся к такой еде влажные салфетки?
Я навела порядок, взбила подушки и приглушила свет. А вот ароматические свечи зажигать не стала. Я боялась, что меня стошнит, если я почувствую аромат зеленого чая, ладана или еще чего-нибудь из багажа Марко Поло.
Джек явился ровно в шесть с бутылкой «Шато Бейшевель». Выглядел он замечательно, даже слишком. Его каштановые волосы казались шелковистыми, словно он только что принял душ, а щеки разрумянились от холода. На нем были джинсы, белая футболка и темно-синий кашемировый свитер с вырезом уголком — я привыкла видеть Джека в более строгой одежде. Когда он обнял меня, я ощутила себя на верху блаженства.
— Боже, Бейли. — Он отстранился и заглянул мне в глаза. — Вчера ты меня до смерти перепугала.
— Если бы не ты, я бы умерла. Как ты объяснился с полицией? Расскажи, как все происходило.
— Твой разговор с этим парнем я слышал отрывками, но его тон мне не понравился. В нем сквозило какое-то напряжение. Потом связь с тобой прервалась. Я не мог понять, то ли телефон просто отключился, то ли он с ним что-то сделал. Проследить тебя я не мог, поэтому позвонил в полицию и пересказал твои слова. Мол, ты беспокоишься потому, что один полицейский, возможно, убийца. Я боялся, что они пошлют меня куда подальше — он же все-таки был одним из них. Но они, похоже, восприняли меня всерьез.
— Насколько я поняла, — объяснила я, — в последнее время они уже стали замечать за ним какие-то странности.
— А ты? Что натолкнуло тебя на подозрения?
В его вопросе прозвучал какой-то намек, возможно, Джеку было любопытно узнать о моих отношениях с Беком.
— Я его вообще не подозревала, — призналась я. — По крайней мере еще за четыре минуты до звонка тебе. Давай расскажу все за едой.
Мы открыли вино и сели на диван, где я и поведала Джеку свою жуткую историю. Правда, за исключением своих низменных желаний в отношении Бека. Я уже хотела и в этом признаться и снять тяжелый камень с души, так же как сделал это Джек, рассказав о своем маленьком приключении с мисс Питсбург, когда вдруг поняла, что лишняя откровенность испортит атмосферу вечера, и промолчала.
Было так хорошо сидеть рядом с ним. И стало еще лучше, когда он меня поцеловал сначала нежно, а потом крепко и настойчиво. Выходные я провела — не пожелаешь и врагу — и я жаждала секса, который заставил бы меня на время забыть все — даже мое собственное имя.
Кроме того, по пути домой я кое в чем разобралась. Да, меня очень сильно физически влекло к Беку, но удержала от близости, как я поняла, обида на Джека. Из-за того, что он не звонил мне летом, из-за того, что переспал с этой клушей. И в то же время я приняла на себя часть вины. Ведь я была с Джеком холодна и не могла винить его в том, что в критический момент он потянулся к кому-то другому. Я бы сделала то же самое, встретив Бека…
В машине я много думала и о словах Кэт, сказанных мне тогда, в ее кабинете в «Глянце», о том, что нужно оставить прошлое прошлому, как прошлогодние туфли от Джимми Чу. Иногда это очень помогает. Поступи так Бек, всего этого ужаса не случилось бы. Но иногда оставляешь в прошлом что-то хорошее, и не следует двигаться вперед только ради новизны ощущений. Я решила, что ради Джека стоит вернуться… и собиралась предпринять новую попытку с открытой душой и сердцем.
А туфли от Джимми Чу мне просто не по карману.
