— Твоя собственная задница на кону, а везение все вышло, вот что я тебе скажу.
Игроки, большинство из которых так или иначе работали на Ангуса, быстро сгребли свои ставки и выскочили из комнаты. Как только последний из них скрылся за дверью, Ангус с силой захлопнул ее.
— Что, черт побери, произошло? — спросил Джуниор.
— А вот что произошло. Пока ты прожигаешь жизнь в этой вонючей дыре, твой друг Рид опять тебя обскакал. Джуниор смиренно погасил сигарету.
— Не понимаю, о чем ты.
— Это потому, что голова у тебя забита всяким дерьмом, но только не делом.
Усилием воли Ангус заставил себя успокоиться. Если он будет кричать, Джуниор надуется, только и всего. Руганью от него никогда толку не добьешься. Хоть и трудно, а надо скрывать свой гнев и раздражение.
— Алекс была сегодня на аэродроме с Ридом.
— Ну и что?
— А то, что если бы я появился там десятью секундами позже, то увидел бы, как они трахаются возле самолета, — прорычал он, забыв о своем решении сдерживаться.
Джуниор вскочил.
— Что ты несешь?
— Я сразу вижу, когда у животных гон. Если помнишь, я отчасти зарабатываю себе на жизнь тем, что развожу лошадок. Я носом чую, когда они хотят друг друга, — заявил он, дотрагиваясь до кончика носа. — Рид занимался тем, чем ты должен был заниматься, вместо того, чтобы проигрывать здесь деньги, которых ты даже не заработал.
Джуниор передернул плечами и сказал, оправдываясь:
— Но я слышал, что Алекс уехала.
— Ну так вернулась.
— Ладно, вечером позвоню ей.
— Придумай что-нибудь получше. Назначь свидание, навести ее.
— Хорошо.
— Я серьезно тебе говорю.
— Я сказал, хорошо! — огрызнулся Джуниор.
— И вот еще что: лучше, если ты об этом узнаешь от меня. Я пригласил Рида вернуться в «МЭ».
— Что?
— Что слышал.
— И он согласился?
— Нет, но отказался, надеюсь, не окончательно. — Ангус вплотную подошел к сыну, они стояли лицом к лицу. — Скажу тебе больше, если он согласится, то еще не знаю, кто у кого будет в подчинении.
Гнев и боль отразились в глазах Джуниора.
Ангус сильно ткнул его в грудь.
— Лучше займись тем, что я сказал, а не то либо Рид сядет на твое место и будет давать тебе наряды на работу, чистить конюшни, к примеру, либо мы все займемся изготовлением номеров для машин в Хантсвиллской тюрьме. В любом случае времени на покер у тебя уже не останется.
Ангус отступил на шаг и яростно пнул по столу узким носком ботинка из кожи игуаны. Стол перевернулся, и карты, покерные чипы, пепельницы и бутылки с пивом — все грохнуло на пол. Затем он вышел решительным шагом, оставив Джуниора наводить порядок.
Официантка подала украшенный веточками мяты куриный салат в чашках из свежих ананасов с вынутой сердцевиной. Она спросила Джуниора Минтона, не принести ли ему и его гостье еще чаю со льдом.
— Спасибо, пока достаточно, — сказал он, просияв ей лучезарной улыбкой.
Из окон ресторана загородного клуба открывался вид на поле для игры в гольф. Это был один из немногих залов в округе Пурселл, от которого за версту не несло Техасом. Спокойное, пастельных тонов убранство хорошо смотрелось бы в любом месте. Кроме Джуниора и Алекс, в зале обедало еще несколько человек.
Алекс подцепила вилкой миндальный орешек.
— Так красиво, что даже есть жалко. Фирменное блюдо, которое подается на синей тарелочке в кафе «Би-энд-Би», не идет ни в какое сравнение с этим, — сказала она, жуя орешек. — Если бы я хоть раз попала к ним на кухню, то уж точно больше не пошла бы туда обедать. Там, наверное, тараканы кишмя кишат.
— Да нет, они их ведь жарят и подают на закуску, — улыбнулся Джуниор. — Вы часто туда ходите?
— Довольно часто. Там все поливают одним и тем же соусом, который просто насквозь прожигает.
— Тогда я рад, что проявил настойчивость и привез вас сюда пообедать сегодня, раз уж вы вчера отказались. Мне часто приходится спасать работающих в центре дам от высококалорийной хватки этого кафе. Его меню опасно для женской талии.
— От этого тоже не очень-то похудеешь, — заметила Алекс, пробуя жирную и густую приправу салата.
— Вам на этот счет не стоит беспокоиться. Вы такая же стройная, как и ваша мама.
Алекс положила вилку на край тарелки.
— И осталась стройной даже после того, как произвела меня на свет?
Белокурая голова Джуниора склонилась над тарелкой. Он поднял ее, заметил в ее глазах серьезное любопытство и, промокнув рот накрахмаленной льняной салфеткой, ответил:
— Со спины вас обеих приняли бы за близнецов, разве что у вас волосы потемнее и больше отдают в рыжину.
— И Рид говорил то же самое.
— Вот как? Когда? — Улыбка его потускнела. Вопрос был задан нарочито небрежно, и это выдало его. Между бровями пролегла предательская складка.
— Вскоре после того, как мы познакомились.
— А-а.
Складка между бровями разгладилась.
Алекс не хотела думать о Риде. Когда она была рядом с ним, то ее трезвое, профессиональное мышление, которым она втайне гордилась, изменяло ей. Прагматизм уступал место эмоциям.
Сперва она обвиняла его в убийстве с отягчающими обстоятельствами, а потом стала как сумасшедшая с ним целоваться. С ее точки зрения, он был опасен для нее не только как для прокурора, но и как для женщины. И обе — прокурор и женщина — были одинаково уязвлены, обе подверглись нападению.
— Джуниор, — спросила она, когда они закончили есть, — почему Рид не мог простить Седину за то, что родилась я? Его гордость была так сильно задета?
Он пристально смотрел на зеленое поле за окном. Почувствовав на себе ее взгляд, сказал с грустью:
— Я огорчен.
— Чем?
— Я думал, надеялся, что вы приняли мое приглашение, чтобы повидаться со мной. — Он огорченно вздохнул. — Но вам хочется поговорить о Риде.
— Не о Риде, а о Селине. О моей матери.
Он протянул через стол руку и сжал ее ладонь.
— Ничего. Я привык. Седина тоже все время звонила, чтобы поговорить о Риде.
— Что же она говорила, когда звонила, чтобы поговорить о нем?
Джуниор прислонился плечом к окну и стал теребить галстук, медленно протягивая его между пальцами.
— Обычно я выслушивал, какой он замечательный. Сами знаете, Рид и это, Рид и то. А когда ваш отец погиб на войне и Седина опять стала свободной, она все боялась, что Рид к ней уже не вернется.
— Так оно и случилось.
— Да.
— Но ведь не могла же она рассчитывать на то, что его обрадует история с Элом Гейгером и моим появлением на свет?
— Конечно, это она отлично понимала. Мы с Ридом оба не хотели, чтобы она уезжала в то лето, но разве ее остановишь, если она что-то решила, — сказал Джуниор. — Уехала. И вот — она там, а мы — здесь, за триста с лишним миль от нее. Однажды вечером Рид решил взять потихоньку самолет и слетать за ней. Этот сукин сын убедил меня, что мы спокойно успеем обернуться, прежде чем самолета хватятся. К тому же заметить пропажу мог только Моу Блейкли, а в его глазах Рид был непогрешим.
