душистую пену по влажной коже.
Мама встречает меня у порога с обеспокоенным лицом. Очки для чтения болтаются на кончике носа. На кухне горит свет. Я подхожу к столу, беру с тарелки кусочек ароматного пирога. Ягодная начинка разливается во рту приятным теплом.
— Мариш, а что с твоим братом? — мать поправляет очки. Её вечное беспокойство начет младшего сына — привычное дело. Но только не сейчас!
— А что с ним? — настороженно уточняю я.
— Сегодня звонила, — она пожимает худощавыми, укутанными мохером плечами, — голос такой хриплый. Заболел что ли?
Я выдыхаю с облегчением.
— Да, вроде простыл, — отвечаю и кидаю в рот остатки лакомства.
Мать тревожно хмурится, жалобно смотрит на меня:
— Мариш, навести его завтра!
— Обязательно, — киваю я и оставляю ее одну, наедине со своими переживаниями. Это наименьшее из зол!
— Ужинать будешь? — слышу вслед, — Рагу ещё теплое!
В животе урчит, но стоит отказать себе в еде. Танцевать на полный желудок невозможно. А сегодня вечером мне нужно быть в форме!
— Не, мамуль, — отзываюсь виновато, — я сегодня на свидание.
Она появляется в дверном проёме:
— С кем?
— С Андреем, — отвечаю первое, что приходит в голову. Его она, по-крайней мере, знает. А значит, не станет расспрашивать «что да как».
Однако новость маму впечатлила. Она даже просияла!
— Так вы же вроде расставались?
— Да, — я киваю, — снова сошлись. Так бывает.
— Как хорошо! — воодушевляется мама, — Андрюша хороший мальчик. Мне нравился! Не понимала, что у вас не сложилось.
— Ну, может еще и сложится, — решаю я подкинуть «дровишек». Пускай в этот вечер думает о хорошем!
— Дай-то Бог, — кивает она, — ты ж у меня загляденье, а всё одна да одна.
В груди теплеет, я подхожу, крепче запахиваю её накидку:
— Пойду, мамуль, собираться нужно.
Решая, что надеть, я пребываю в растерянности. В моём гардеробе нет платьев, подходящих «мероприятию». Но я ж не на панель собираюсь! А значит, оденусь так, как привыкла. Я выбираю джинсы, натягиваю поверх белой майки свитер. По-крайней мере, в этом я буду чувствовать себя уверенней.
Может быть, прихватить с собой что-нибудь для самообороны? Хотя… Кого я обманываю! Если у меня не отнимут «оружие» на входе, то используют его против меня после.
Оставшиеся полчаса я сижу на кровати, пытаясь привести мысли в порядок. Может быть, всё не так уж и плохо, и ему, в самом деле, будет достаточно танца? Снова и снова вспоминаю его лицо, в момент, когда он озвучил это странное предложение. Ведь я ляпнула о танцах чисто машинально, совершенно ни на что не рассчитывая.
Время пролетает быстро, даже слишком… И вот я уже отрываю дверцу знакомого авто, усаживаюсь на мягкое сиденье, приветливо киваю водителю. Мы с ним уже виделись! Он улыбается мне. Надо же, вся эта обстановка даже успокаивает… И никак не вяжется с происходящим. Стоит ли спрашивать у него, куда мы едем? Нет, будь что будет!
Я равнодушно наблюдаю уличную суету снаружи. Десять часов — для большого города это детское время. В пятницу вечером в этот час жизнь здесь только начинается. И все же любопытно, куда он меня привезёт. В бар? В какой-нибудь подпольный притон? Или в загородный дом, с сауной и колючей проволокой по периметру.
Вопреки ожиданиям, машина заезжает во двор. Далеко не бедный район: шлагбаум на въезде, персональные места для парковки. Я выхожу и запрокидываю голову, пытаясь сосчитать количество этажей. Никогда не была в таком вот доме! Но ведь хотела? Вот, получи! Желания сбываются!
Водитель не провожает меня до двери, лишь называет комбинацию цифр, которые я ввожу на электронном табло. В подъезде никого нет, что удивляет меня. Возможно, я рассчитывала увидеть здесь консьержку, и, скажем, лифтёра. «Квартира 77», — повторяю про себя и вызываю лифт, который больше походит на космический корабль. Я могу ошибаться, но похоже, что в этом доме на каждом этаже не более двух квартир. Сложно представить их габариты!
Взлетев наверх, скоростной лифт открывается, и я упираюсь взглядом в массивную дверь, на которой, чуть выше глазка, красуются две семёрки.
Прислушиваюсь… Вроде бы тихо! Не слышно смеха, голосов… Ничего! Но сердце вот-вот выпрыгнет из груди! Не верится, что я здесь. А, может быть, ещё не поздно?
«Да нет же, трусиха!», — пытаюсь взять себя в руки, — «Дыши! Вдох через нос, выдох через рот». На третьем выдохе дверь открывается.
Я неуверенно поднимаю лицо, встречаю его тяжелый взгляд, и киваю. Он стоит, небрежно подпирая плечом стену. На фоне темного коридора его рубашка кажется особенно белоснежной. Во взгляде читается одновременно удивление и любопытство. Кажется, он меня не ждал! Или надеялся увидеть что-то иное? Например, ролевой костюм, или вычурный прикид в стиле «кабаре».
— Ну, заходи! — он пропускает меня вперёд. Я переступаю порог, ещё шаг… И дверь позади закрывается.
Я танцую, не открывая глаз. Благо, места в этой гостиной с избытком. Музыка, которую он выбрал для танца, точно вселилась в меня, подчиняя себе мое тело. Кажется, я никогда еще не танцевала так самозабвенно! Нет, не в надежде его удивить, скорее в желании сбросить напряжение последних дней, вытряхнуть наружу эмоции, что сводили меня с ума и не давали спать.
Музыка обрывается внезапно! Аккурат в тот момент, когда платок на моих бедрах развязывается и эффектно падает на пол. Спектакль окончен. Но аплодисментов нет.
— Не плохо, — наконец произносит он, нарушая возникшую тишину, и я нагибаюсь, чтобы поднять с пола повязку.
— Даю твоему брату фору, плюс один месяц, — слышу я, наспех возвращая на место утраченную одежду.
— И…, — он медлит, — минус сто долга.
«Что?» — от неожиданности я замираю. Всего лишь сто? Он издевается?!
— Долларов, — уточняет он в ответ на мой беззвучный протест. Я отворачиваюсь спиной, оставляя его великодушный жест без комментариев.
— Ты чем-то недовольна? — спрашивает он, — В конце концов, это всего лишь танец. Хотя и очень возбуждающий!
Последнее слово он произносит подчеркнуто громко.
— Поверь, это очень выгодная сделка, — продолжает он, не дождавшись от меня ни слова.
«Да пошёл ты», — думаю про себя. Спустя пару минут я уже одета и готова уходить. Пусть результат моих усилий оказался весьма скромным. Это лучше, чем ничего! Увидев меня в коридоре, он бросает, как бы, между прочим.
— Это все твои таланты?
Я поворачиваюсь с курткой в руках. Он, наконец, покинул свой доморощенный трон, опустошил бокал виски. Какой по счету?
— Что… что вы имеете в виду? — спрашиваю я.
Сунув руки в карманы брюк, он подходит ближе. Я машинально
