Цинния сузила ее глаза:
— Поэтому ты угрожал ему. Ты вынудил его отдать журнал тебе, и затем убил его.
— Я никак не мог оставить его в живых, — голос Дункана звучал так, будто он оправдывается. — Он знал слишком много, понимаете ли.
— Вы имеете в виду то, что он прочел из журнала достаточно, чтобы узнать, что ваш отец был шестым членом команды экспедиции? — Ник смотрел на Дункана ничего не выражающими глазами. — И он знал, что экспедицию не отменяли. Она отправилась по расписанию.
— Ты ведь вычислил это, не так ли? — Дункан с одобрением посмотрел на него. — Очень умно. Папа думал, что стер все следы того, что в последнюю минуту команда пополнилась еще одним членом.
— Он пытался. — Глаза Ника были того же глубокого зеленого цвета, что и растения в гроте. — Марсден Латтрелл убил моего отца, как и других членов экспедиции. Какую разновидность яда он использовал?
— Знаешь, мне никогда не приходило в голову спросить его, — сказал Дункан. — Без сомнения, это была одна из его собственных разработок. Как мне представляется, что-нибудь замедленного действия и чрезвычайно хитроумное. Он все время что-то ваял в своей лаборатории.
— Яд? — Цинния в шоке приоткрыла рот. — Он отравил членов экспедиции?
— Марсден Латтрелл был основателем «Огонь и Лед Фармасьютикалз», — объяснил Ник. — Он был блестящим химиком. Он финансировал Третью Экспедицию через Университет Нью-Портленда. Анонимно.
— О Боже, — прошептала Цинния.
— Юридически сделка заключалась в том, что его компания получит право на разработку коммерческих продуктов из любых многообещающих образцов флоры, которые будут найдены, — сказал Дункан. — Самый обычный договор. Всего лишь бизнес.
— Не совсем, — сказал Ник. — Ваш отец был схематиком.
Цинния вздрогнула:
— Это нельзя назвать обычным бизнесом. Схематики ничего и никогда не делают как обычно.
— Что в особенности верно в отношении Марсдена Латтрелла. — Ник не отводил пристального взгляда от Дункана. — Он, вероятн, о год за годом становился все более и более безумным, но к тому времени, когда решил профинансировать Третью Экспедицию, должно быть, был уже окончательно съехавшим с катушек параноиком. Удивительно, как он смог скрыть состояние своей психики от университетских чиновников.
— Я сомневаюсь, что они проявили бы щепетильность, даже если бы догадались, что отец стал слегка эксцентричным, — сказал Дункан. — В конце концов, все равно где брать деньги, а университет слишком нуждался в финансовых средствах для проведения этой экспедиции.
Ник выглядел так, будто задумался.
— Марсден к тому времени стал настолько параноиком, что убедил себя, будто должен присоединиться к экспедиции, чтобы защитить свои инвестиции. Он не доверял никому.
— Меньше всего он доверял твоему отцу, — парировал Дункан. — Он подозревал, что Бартоломью Частин был сильным схематиком. Он полагал, что Частин придумает, как украсть или скрыть любые ценные открытия.
Цинния нахмурилась:
— Когда Латтрелл в последнюю минуту появился в Серендипити, у Бартоломью Частина не было иного выбора, кроме как взять его в команду.
— Другого выбора не было, — согласился Дункан. — В конце концов, отец оплатил всю эту проклятую экспедицию. Он отдавал приказы.
Цинния глубоко вздохнула. Она задалась вопросом, было ли это только игрой ее воображения или же воздух в этой части сада действительно стал более плотным и тяжелым. Ей пришло в голову, что растения не были единственной разновидностью хищников, находящихся поблизости. Она сидела на скамье между двумя очень опасными плотоядными животными, один из которых, хоть и казался нормальным, был, несомненно, сумасшедшим.
Единственное, что пришло ей на ум, так это тянуть время. К счастью, Дункан казался весьма расположенным к беседе.
— Так в чем же состоит большой секрет? — спросила она. — Что такого нашла Третья Экспедиция, стоившее стольких жизней? Это какое-то ботаническое открытие?
— Вообще-то отец действительно привез довольно интересный экземпляр растения, — сказал Дункан. — Он провел много времени, работая с ним после своего возвращения. Ему удалось синтезировать одно из сильнодействующих составляющих. Отец был уверен, что с его помощью он в конце концов получит возможность использовать свой талант без помощи концентратора.
— Но вместо этого только становился всё более сумасшедшим, — сказал Ник.
Цинния переводила взгляд с одного на другого:
— О чем ты говоришь?
— Пелена безумия. — Ник по-прежнему не отводил пристального взгляда от Дункана. — Марсден Латтрелл экспериментировал с ним, пока наконец не доигрался. Однажды днем, приблизительно год назад, он принял слишком большую дозу и шагнул из окна, которое оказалось на высоте двадцати двух этажей от тротуара.
— Это было окно спальни его любовницы, — объяснил Дункан. — Он провел с ней день, работая над журналом и принимая пелену. Именно поэтому она смогла завладеть проклятой книгой и сбежать до того, как я узнал, что случилось.
— Но Марсден Латтрелл убил себя год назад, — сказала Цинния. — Полиция же и газеты утверждают, что пелена безумия появилась на улицах только недавно. Где же она была последние тридцать пять лет?
Дункан моргнул:
— Отец никогда не видел реального потенциала пелены безумия. Сумасшедший старый дурень держал наркотик для себя. Он мог лишь думать о поисках способа расшифровать журнал Частина без концентратора. Он был настолько параноидален к тому времени, что боялся даже создавать фокусную связь с другим человеком.
— Но вы увидели финансовый потенциал пелены безумия, не так ли? — сказал Ник. — После смерти вашего отца вы начали производить её в больших количествах и продавать торговцам наркотиками.
Цинния уставилась на Дункана:
— Так вот из каких источников ты финансировал недавнее расширение Синк-Айс и разработку нового поколения программного обеспечения, не так ли?
— Именно так. — Дункан адресовал ей покровительственную улыбку. — В бизнесе деньги — это кровь. Ты получаешь их из любого источника, из какого можешь.
— Ты нанял тех двух мужчин, чтобы они напали на Ника с пеленой безумия вчера вечером, — обвинила его Цинния.
— Я знал, что большая доза пелены сделала с отцом, — сказал Дункан. — Я предполагал, что тот же интересный эффект она окажет и на Частина. Но что-то, наверное, пошло не так, как надо. Но это уже не имеет значения, поскольку сегодняшней ночью я позабочусь о том, чтобы убрать все зацепки.
Цинния сжала руками край скамьи:
