Принц шел медленно, наслаждаясь открывшимся перед его глазами праздником красок. Он покровительствовал искусствам и любил живописцев, на полотнах которых оживало и становилось вечностью прошлое. Принц и сам рисовал. Он обвел глазами зал и позавидовал стоявшим за мольбертами художникам, которые пытались ухватить искру гениальности старых мастеров.
Когда делегация осмотрела верхний этаж, Кристиан Мачадо с гордостью предложил:
– А теперь, если ваше высочество позволит, я проведу вас вниз, на выставку Гойи.
Это утро изрядно потрепало Трейси нервы. Поскольку принц не приехал в музей в одиннадцать, как было за планировано, ее охватила паника.
Она металась из зала в зал, стараясь смешаться с толпой и не привлекать к себе внимания. «Он не придет, – испугалась Трейси. – Придется все отменить». И в тот же миг с улицы донесся звук приближающейся полицейской сирены.
Наблюдая за Трейси с выгодной позиции из соседнего зала, Купер тоже услышал сирену. Здравый смысл убеждал, что из музея немыслимо украсть полотно, но чутье подсказывало: Трейси намерена попытаться. А Купер доверял своему чутью. Все время держась за спинами других туристов, он подошел ближе. Купер не хотел ни на секунду упускать ее из виду.
Трейси находилась в соседнем зале с тем, где выставляли «Порт». Сквозь открытую дверь она видела горбуна – Цезарь Поретта сидел за мольбертом и копировал висевшую рядом с «Портом» «Одетую маху». В трех футах от него находился охранник. Неподалеку от Трейси женщина делала копию «Молочницы из Бордо», стараясь передать великолепные оттенки зеленого и коричневого картины Гойи.
В зал, щебеча, как стайка экзотических птиц, впорхнули туристы из Японии. «Пора», – сказала себе Трейси. Именно такого момента она и ждала. Сердце ее забилось так громко, что она испугалась, как бы не услышала охрана. Трейси посторонилась, пропуская японцев, и попятилась в сторону художницы. Когда туристы проходили мимо, она сделала вид, что ее толкнули, и задела женщину. Та вместе с мольбертом, полотном и красками упала на пол.
– Ради Бога, извините! – воскликнула Трейси. – Позвольте вам помочь!
Поднимая художницу, она наступила на тюбик с краской и размазала масло по полу. Дэниел Купер видел все происходящее и подошел ближе. Он насторожился: у него не оставалось сомнений, что Трейси Уитни начала операцию.
– Qué pasa? Qué pasa?[115] – К ним со всех ног бросился охранник.
Шум привлек других туристов, и вокруг упавшей женщины сгрудились люди; они тоже давили ногами краски, выводя подошвами причудливые рисунки на паркетном полу. Охранник пришел в ужас.
– Sergio, ven aca. Pronto![116]
Трейси заметила, как охранник из соседнего зала бросился на помощь товарищу. Цезарь Поретта остался один на один с «Портом».
Зато Трейси оказалась в самом центре суеты. Охранники вдвоем не могли увести туристов с вымазанного краской места.
– Позови директора! – кричал Серхио. – En seguida![117]
Другой охранник поспешил к лестнице.
– Qué birria![118] Ну и кавардак!
Через две минуты на месте происшествия появился Кристиан Мачадо. При виде грязи в зале он оторопел, но тут же закричал:
– Вызовите уборщиц! Живо! Пусть захватят тряпки, швабры, скипидар!
Молодой помощник кинулся исполнять приказание. Директор повернулся к Серхио:
– Возвращайся на пост!
– Слушаюсь. – Охранник протолкался сквозь толпу и поспешил в зал, где работал Цезарь Поретта.
Дэниел Купер не сводил глаз с Трейси. Он ждал, когда она сделает следующий ход. Но больше ничего не происходило. Трейси к картинам не приближалась и не пыталась ни с кем связаться. Она сделала только одно: перевернула мольберт и размазала краску по полу. Но Купер не сомневался, что Трейси сделала это не случайно. Чутье подсказывало ему: все, что было запланировано, уже свершилось. Он обвел глазами стены зала – все полотна были на месте.
Он поспешил в соседнее помещение. Там были только охранник и пожилой горбун, который копировал «Одетую маху». Здесь тоже все картины были в сохранности. Но что-то все же не так. Купер это чувствовал.
Он быстро вернулся к директору музея, с которым до этого его познакомили, и сказал:
– У меня есть все основания полагать, что в последние пять минут отсюда украли картину.
Кристиан Мачадо вытаращился на безумно озиравшегося американца:
– О чем вы толкуете? Если бы кто-нибудь попытался украсть полотно, охрана подняла бы тревогу.
– Думаю, злоумышленник подменил подлинник и повесил вместо него копию.
Директор снисходительно улыбнулся:
– В вашей гипотезе есть одна слабая сторона, сеньор. Широкой публике это не известно, но за каждой картиной спрятан сенсорный датчик. Если вор попытается отделить раму от стены – что ему неизбежно придется сделать, если он задумает подменить холст, – немедленно сработает сигнализация.
Но и это объяснение не удовлетворило Дэниела Купера.
– А ее можно отключить?
– Нет. Если перекусить токоподводящий провод, это также приведет сигнализацию в действие. Уверяю вас, сень ор, из нашего музея немыслимо совершить кражу. С нашей системой безопасности, как вы выражаетесь, даже дурак гарантирован от любой случайности.
Купер дрожал от разочарования. Все, что сказал директор, звучало убедительно. Казалось бы, кражу совершить невозможно. Но в таком случае с какой стати Трейси нарочно испачкала пол красками?
Он решил не сдаваться.
– Окажите мне любезность, прикажите персоналу обойти музей и проверить, все ли на месте. Я буду в гостинице.
Больше он сделать ничего не мог.
В семь вечера в номере Купера раздался звонок.
– Я сам все осмотрел, – сообщил Кристиан Мачадо. – Все полотна на месте. Из музея ничего не пропало.
Значит, это был все-таки несчастный случай? Но инстинкт охотника подсказывал Дэниелу Куперу, что его добыча ускользнула.
Джеф пригласил Трейси поужинать в ресторане отеля «Ритц».
– Ты сегодня просто лучезарная, – сказал он.
– Прекрасно себя чувствую, – ответила она.
– Все дело в обществе. Слушай, поехали со мной на следующей неделе в Барселону. Удивительный город. Тебе понравится.
– Извини, Джеф, не могу. Мне надо уезжать из Испании.
– В самом деле? – огорчился он. – И когда же?
– Через несколько дней.
– Что ж… Я разочарован.
«Ты будешь еще больше разочарован, когда узнаешь, что я уже украла “Порт”», – подумала она. Трейси интересовало, как планировал это сделать он. «Я перехитрила умника Джефа Стивенса!» Но почему-то ей было немного грустно.
Кристиан Мачадо сидел в своем кабинете, наслаждаясь утренней чашкой крепкого черного кофе, и поздравлял себя с тем, как прошел визит принца в музей. За исключением неприятного эпизода с разлитой краской, все прошло, как планировалось. Директор радовался, что высокого гостя и его свиту отвлекли, пока не прибрали грязь. Он вспомнил американского придурка-следователя и улыбнулся – надо же, вбил себе в голову, что из Прадо украли картину. Ну нет! Этого не было в прошлом, не произойдет ни сегодня, ни в будущем! Директор самодовольно усмехнулся.
