Глава 18 (59)
В ту ночь Наташа неожиданно проснулась с бьющимся сердцем. Впервые за все время ей привиделся кошмар с ДВЕРЬЮ. А затем она заметила призрачный свет. Сначала она решила, что приехал Вальдик и ей виден отблеск фар его автомобиля. Но часы показывали двадцать минут второго – в такое время молодой человек никогда ее не навещал. Потом пришла к выводу, что вернулся хозяин, и стала готовиться к объяснениям с ним.
Свет шел из ателье. Наташа босиком прошла туда – и увидела, что сияние исходит от мольберта, на котором стоял холст с нарисованной ею днем дверью. Она сдернула кусок ткани, закрывавший холст, и в изумлении отступила назад.
Дверь на холсте, нарисованная ею закрытой, вдруг преобразилась в приоткрытую! И оттуда, из приоткрытой двери на холсте, лился призрачный свет!
Женщина протянула руку и прикоснулась к прохладной ручке. А затем открыла створку. И увидела саму себя и Стасика – ее сын лежал на столе морга. Он был мертв.
Наташа быстро захлопнула дверь. Потом, мысленно приказав, чтобы та привела ее в иной мир, снова отворила. Перед нею возникло празднество по случаю дня рождения Стасика на подмосковной даче. Там были смеющийся Роман, хохочущая Ирина и веселый Стасик, прижимавший к себе хомяка Гошу. Около Стасика сидел его лучший друг Тима. Только ее самой там не было. Ее место заняла Карина. И именно Карину Стасик называл мамочкой, обнимая за шею и целуя в щеку!
Наталья снова закрыла створку и приказала, чтобы возник переход в счастливый мир, где она припеваючи живет со своей семьей.
Теперь Тогобицкая увидела себя, Стасика и незнакомого мужчину, державшего ее и Стасика за руки. Все трое шли по длинной аллее, усыпанной красными, желтыми и коричневыми листьями, смеялись, балагурили и были счастливы. Но в этом мире не было Романа!
Наталья опять закрыла дверь – и вдруг услышала странный шум. И поняла: это был звук бьющегося стекла! Она вышла в коридор – и заметила у себя на руке красную светящуюся точку. А потом точно такую же на груди.
– Не двигаться! – произнес грубый голос. – Иначе мои ребята будут стрелять! И вас постигнет незавидная судьба того «голубца», который вам помог!
Красные точки были прицелами оптических винтовок. Особняк наводнился людьми в камуфляже. Появился и адвокат Генрих Минц.
– Вот мы снова и встретились, Наталья Валентиновна! – заявил он. – А я ведь не один! С вами хочет поговорить мой друг Виктор Денисович!
Появился и сам Набока. Наталья молчала. Олигарх с адвокатом, зайдя в ателье, ахнули – картина на мольберте все еще продолжала светиться. Но едва Набока прикоснулся к холсту, как нарисованная дверь, прямо как в мультфильме, захлопнулась, и свет исчез.
– Генрих, это просто невероятно! – воскликнул в восторге фармацевтический король. – Эта баба – просто клад! Представляешь, что мы можем сделать с туннелем в иные миры? А можно выбрать, в какой мир попасть? Тогда я хочу туда, где я – самый богатый человек на Земле!
Наталье нацепили наручники и приволокли в ателье. Минц и Набока приказали своим верным псам удалиться, – дальнейший разговор для их ушей не предназначался.
– Вот мы вас и нашли, Наталья Валентиновна! – проворковал Минц, поглаживая изображение двери на холсте. – Спасибо, ваша старая знакомая помогла. Она же была в курсе, что вас ищут, и доложила Виктору Денисовичу, где вас видела.
Тогобицкая усмехнулась. Госпожа министерша, как была, так и осталась гадюкой!
Набока, подойдя к женщине, ткнул ее в грудь и без обиняков заявил:
– Давай, колись, как вызвать пространственно-временной туннель! Или что это такое?
– Кротовая нора, – сказала сухо Наталья.
– Какая нора? Котовая? – выпучился на нее олигарх. А Минц с улыбкой пояснил:
– Витя, кротовая! А по-английски вообще-то – червоточина. Как червь проедает нутро яблока и добирается быстрее всего из одной точки в другую, так и с этой дверью. Я уже отыскал кое-какую информацию о ней. По большей части эзотерический бред, но, как видишь, дверь существует в реальности.
Набока засопел и приказал:
– Так, женщина, давай открывай дверь!
Наталья молчала. Минц, подойдя к ней, отстранил Набоку и произнес с гадкой улыбкой:
– Вы все еще думаете, что держите нас в руках? Потому что были свидетелем убийства? Кстати, а кого убили? Ведь жертва жива и невредима! Так что и украденное орудие убийства вам не поможет. Потому что на ней – ваша кровь. А вы для мертвой очень даже неплохо выглядите, Наталья Валентиновна! Понимаете, что козырей у вас нет? Что ничем вы взять нас не можете? Кстати, труп другой Натальи уже кремирован, и пепел спущен в столичную канализацию.
Наталья продолжала молчать, и Минц добавил:
– А вот мы вам можем! Сейчас я вам кое-что продемонстрирую!
Он вышел в коридор и вернулся с ноутбуком. Поставив его на табурет, адвокат развернул переносной компьютер дисплеем к Тогобицкой. И нажал клавишу.
Возникло изображение Стасика. Наташа вскрикнула. Ребенок в руках этих головорезов!
– Мама, мамочка, они нас нашли! И Карину убили! И даже Гоше шею свернули!
Камера переместилась на Романа – бледного, собранного, испуганного. Стасика и Романа окружали люди в камуфляже, с шерстяными масками на лицах.
– Найти вашего экс-супруга и сыночка было плевым делом! – вонзался в уши Натальи мерзкий голос Минца. – Как вы слышали, новая спутница жизни вашего бывшего мужа мертва. И то же произойдет с ним самим, и с вашим сыном тоже, если вы не откроете нам секрет того, как можно вызвать дверь!
– Это могут сделать только посвященные, – промолвила Наталья, понимая, что нужно приложить все усилия, чтобы спасти Романа и Стасика. Они не должны умереть еще раз!
– Гм, и вы являетесь таковой? Значит, будете работать на нас! Иначе мои ребята на ваших глазах начнут пытать вашего мужа. И отрежут у вашего прелестного сынка его нежные пальчики! Без наркоза!
Набока грубо перебил адвоката:
– Хватит болтать! Пусть открывает портал или как там эта штука называется! Я хочу попасть в мир, где являюсь самым богатым и влиятельным человеком в мире! У тебя есть десять минут, а потом твой сын лишится своего первого пальца!
И он захлопнул крышку ноутбука.
Наташа закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться, но ничего не выходило. Она была слишком взволнована. Но надо было что-то делать. Спасать Романа и Стасика.
– Освободите мне руки! – приказала женщина. – Я нарисую вам дверь, и она откроется.
Минц самолично снял наручники. От Натальи не ускользнуло, что и у него, и у Набоки имелось по пистолету. Она взяла чистый холст и принялась рисовать. Дверь получилась несколько кривой, какой-то скошенной. Но все с лихвой компенсировалось бы, если бы створка открылась. Однако дверь даже не шелохнулась. И призрачный свет из нее не лился.
