Сначала она не видела ничего, в камере было темно, как в могиле. Потом в самом ее центре появилась крошечная сверкающая точка. Она росла, раскаляясь все сильнее, так что в конце концов глаза Рэчел заслезились от яркого света.
И тут она заметила его. Он был один и стоял под той самой балкой, на которой палачи подвесили его в прошлый раз.
—Том?
— Нет. Да.
— Я… не понимаю…
Он снял маску Тома, и она увидела лицо Эдама, покрытое пятнами засохшей крови.. Это тоже была маска.
— Кого из нас ты любишь, Рэчел? — спросил ее голос Эдама.
— Я… я люблю тебя.
— А кто я?
— Эдам. Эдам Де… лафилд.
— Ты уверена?
Рэчел неожиданно почувствовала гнев.
— Перестань! — воскликнула она. — Это — глупая игра, и она мне надоела!
— Игра? Я не стал бы играть с тобой в игры, Рэчел. Все это очень серьезно.
Эдам… Нет, то, что она видела перед собой, внезапно заколебалось, задрожало, как жарким летним полднем дрожит горячий воздух над раскаленным асфальтом, и растаяло. Голос, донесшийся до Рэчел секунду спустя, раздавался уже из пустоты.
И это был голос Эдама!
— Не слушай его, Рэчел! — сказал он. — Не слушай, ведь это не я. Неужели ты не понимаешь? Он хочет вернуть тебя!..
Рэчел попятилась.
— Что?.. Кто — он? Кто ты?
— Он, Томас Шеридан. Он хочет вернуть тебя себе.
— Но Том… мертв!
— Да, Рэчел, Том мертв.
В центре комнаты снова появилась неясная, расплывчатая фигура. Она шагнула к Рэчел, протянула к ней руки.
— Рэчел, моя Рэчел!.. Иди ко мне, любимая!
На нем все еще была надета маска с лицом Эдама, но из пустых глазниц сыпались на пол жирные желтые черви и черная могильная земля, а изо рта стекала тонкая струйка крови.
Рэчел громко крикнула и, круто повернувшись, не разбирая дороги, бросилась прочь.
Но его гулкие шаги и настойчивый шепот звучали, казалось, прямо за ее спиной…
Эдам вздрогнул и резко сел на кровати. В его ушах все еще раздавались отчаянные крики Рэчел, за которой гналось что-то большое и бесформенное. Лишь увидев, что номер гостиницы освещен ярким утренним солнцем, он немного успокоился.
В комнате никого не было, ничто ему не угрожало.
Значит, понял Эдам, это был сон.
Еще один страшный сон.
—Господи Иисусе!.. — пробормотал он.
Прижавшись спиной к спинке кровати и подтянув колени к самому подбородку, Рэчел ждала, пока пройдет дрожь, сотрясавшая все ее тело.
На это потребовалось много времени.
Когда рано утром Эдам приехал в усадьбу Грантов, Рэчел уже встала. Она сидела за столом на задней террасе, а перед ней остывал на подносе нетронутый завтрак. О приезде Эдама она пока не знала — Фиона, очевидно, витала его уже настолько своим, что, когда он позвонил у парадной двери, она просто сказала ему, где можно найти Рэчел. И вот теперь он стоял у выхода на террасу, незаметно наблюдая за ней.
Эдам сразу заметил, что Рэчел выглядит усталой и измотанной. Лицо ее осунулось и было бледным, как после бессонной ночи, а вокруг глаз залегли темные круги. Очевидно, ее снедала какая-то тревога, которая не давала ей покоя.
Невольно Эдам вспомнил, каким невыразительным и неподвижным было лицо Рэчел, когда они впервые встретились в этом самом доме. Эти застывшие черты напомнили ему маску, под которой были надежно скрыты девичьи живость и красота, отличавшие ее в юности. Единственным, что оставалось от прежней Рэчел, были редкие, случайные улыбки, которые совершенно ее преображали. Улыбка, гасла, и снова начинало казаться, что перед тобой человек, почему-то утративший способность радоваться.
Две недели назад все изменилось. Рэчел как будто проснулась, стряхнула с себя оцепенение и начала возвращаться к жизни, и Эдаму хотелось верить, что причина этого в нем. Единственное, что отравляло ему эту радость, это те моменты, когда он смотрел на себя в зеркало. В эти минуты ему ужасно хотелось быть жгучим брюнетом со смуглой кожей и орлиным носом. Или хотя бы с носом картошкой. Любое лицо годилось — лишь бы не быть похожим на мертвеца, сходство с которым постепенно становилось его проклятьем.
Набрав в грудь побольше воздуха, Эдам постучал согнутым пальцем по косяку и шагнул на террасу.
— Доброе утро!
— Эдам! — Рэчел вскочила и, шагнув ему навстречу, очутилась в его объятиях.
Несколько секунд Эдам просто прижимал ее к себе, потом наклонился и поцеловал. Одного этого прикосновения было достаточно; чтобы в нем вспыхнуло жаркое желание. Эдам не успел его скрыть, и ее тело откликнулось на ласку с такой готовностью, что у него захватило дыхание. В том, как она прижималась к нему, словно ища защиты, было что-то до отчаяния трогательное.
Эдам взял ее за подбородок и приподнял голову.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Да. Просто я плохо спала. — Рэчел улыбнулась. — Но это пустяки.
— Ничего себе пустяки! — воскликнул он с нарочитой бодростью. — Так почему ты плохо спала? Тебя мучили кошмары?
— Кошмары?.. — Рэчел пожала плечами. — Да, можно сказать и так. Мне снилось, будто я попала в какое-то большое мрачное здание. Я хожу по коридорам, открываю двери и вижу всякие… ужасные вещи. Этот сон повторялся уже несколько раз, и каждый раз я просыпалась из-за него среди ночи. Впрочем, наверное, это объяснимо. В последние несколько месяцев в моей жизни произошло столько всякого, что мое подсознание, наверное, сходит с ума, пытаясь в этом разобраться.
Эдам испытующе посмотрел на нее, но не стал продолжать эту опасную тему, не желая отягощать Рэчел описаниями своих собственных снов, которые были так похожи на ее кошмары. На мгновение у него даже мелькнула дикая мысль, уж не снятся ли им одинаковые сны, но он поспешил отогнать ее.
Эдам спросил о другом:
— Ну а как насчет ключа? Ты не думала, куда мистер Дункан мог его спрятать?
— Нет. — Рэчел внезапно нахмурилась и, прикусив губу, прошептала: — В потайное место, в какой-нибудь укромный уголок.
— В потайное место?.. — переспросил Эдам, почувствовав, как по спине его пробежал холодок. — В какое потайное место?
— Да нет, это я так… — смутилась Рэчел. — Это фраза из моего сна. Укромные уголки. Потайные места…
— И ты не догадываешься, что это значит?
Она отрицательно покачала головой.
— Понятия не имею. Правда, вчера вечером, когда ты уехал, я заглянула в один укромный уголок и раскрыла одну тайну.
— Какую? — встревожился Эдам, и Рэчел вкратце рассказала ему о том, как она неожиданно столкнулась в подвале с дядей Камероном.
— Он что-то ищет, — закончила она уверенно. — И, раз он предпочел солгать, значит, это секрет.
— Ты как-то сказала, что твой дядя не мог рекомендовать Уолша мистеру Дункану. Ты до сих пор так считаешь?
