— Вы можете рассчитывать на полную поддержку бюро, госпожа ван Аллен, — сказала агент Тернер. — Все очень любили и уважали Тома.
— Как это случилось?
— Мы все еще пытаемся установить.
— Как это случилось? — резко повторила свой вопрос Дженис.
— Он был один в машине.
— В своей машине?
— Машина была припаркована около каких-то заброшенных железнодорожных рельсов.
Дженис поднесла к губам дрожащие пальцы.
— О господи! Самоубийство? Мы… мы поссорились сегодня днем. Том уехал из дома расстроенным. Я пыталась позвонить ему… объяснить. Но он не отвечал по телефону. О Господи! — Дженис взвыла и вскочила на ноги.
Тернер схватила ее за руку и снова усадила на диван. Она ласково погладила вдову по руке.
— Том не расставался с жизнью по собственной воле, миссис ван Аллен, — сказала она. — Он был убит при исполнении служебного долга. В предварительном отчете сказано, что в его машину заложили бомбу.
Дженис ошалело уставилась на Тернер.
— Бомбу?
— Да, взрывное устройство. Полномасштабное расследование уже ведется.
— Но кто… кто…
— Больно говорить об этом, но лицо, подозреваемое в преступлении, — еще один федеральный агент.
— Кобурн? — прошептала Дженис.
— Вы знаете о нем?
— Конечно. Услышала впервые в связи с массовым убийством на складе. А потом Том сказал мне, что тот был агентом под прикрытием.
— Они вступали друг с другом в контакт?
— Насколько я знаю, нет. Хотя Том говорил мне сегодня утром, что, возможно, именно его попросят встретиться с Кобурном и помочь тому перейти на легальное положение. — От Дженис не укрылось выражение боли на лице Тернер. — Так это и был тот служебный долг, при исполнении которого Том погиб?
— Там, у заброшенного поезда, должна была быть миссис Джиллет. А Том должен был привезти ее.
— Кобурн подставил его?
— Мы пока еще должны убедиться…
— А теперь, пожалуйста, скажите мне, что Кобурн уже за решеткой.
— К сожалению, нет.
— Боже правый! Но почему же нет? Что там у вас творится? Совершенно очевидно, что Кобурн сумасшедший. Если бы его остановили до вчерашнего вечера, заперли, как давно уже следовало сделать, Том был бы сейчас жив, — выдержка снова оставила Дженис, и она зарыдала. — Все ваше чертового бюро ничего не смыслит в своей работе. И из-за вас Том теперь мертв.
— Миссис ван Аллен?
Дженис подпрыгнула от неожиданности. Она не замечала, что Фииджеральд снова присоединился к ним, пока он не положил руку ей на плечо и не назвал по имени.
Теперь он протягивал Дженис свой сотовый:
— Это вас.
Она ошалело переводила взгляд с трубки на Фицджеральда и обратно. Затем наконец взяла телефон и поднесла к уху:
— Алло!
— Миссис ван Аллен? Меня зовут Клинт Гамильтон. Я решил позвонить вам лично, чтобы сказать, как много…
— Твою мать! — Дженис отключилась и вернула телефон Фицджеральду.
Затем, собрав в кулак всю свою выдержку, отерла от слез лицо, сделала несколько глубоких вдохов, встала и вышла из комнаты, бросив через плечо:
— Выйдите сами. Мне надо заняться сыном.
— Так тебе…
— Что мне?
— Тебе понравилось, как я… — Хонор так и не нашла в себе силы закончить вопрос.
Кобурн повернул голову и посмотрел на нее.
— Нет. Я притворялся. Неужели ты сама не почувствовала?
Хонор смущенно улыбнулась и спрятала лицо у него на груди.
Он прижал ее к себе еще крепче.
— Мне понравилось.
— Больше, чем чихать или кашлять?
— Можно, я подумаю об этом и снова займусь тобой?
Хонор тихонько рассмеялась.
Они перебрались с пола на кровать и лежали, переплетясь ногами. Хонор подула на волоски на груди Кобурна, щекотавшие ей нос.
— Как его звали?
— Кого?
— Коня, которого тебе пришлось застрелить. Ты дал ему имя. Какое же?
Ли посмотрел на Хонор, затем отвел глаза.
— Я забыл.
— Неправда, ничего ты не забыл, — тихо произнесла Хонор.
Кобурн лежал молча и абсолютно неподвижно несколько секунд, затем вдруг сказал:
— Дасти.
Хонор положила кулачок ему на грудь, затем водрузила на кулачок свой подбородок и внимательно посмотрела в лицо Кобурна.
Несколько секунд он держался, затем опустил глаза, чтобы встретиться с ее взглядом.
— Каждый день, когда я приходил из школы, он просовывал голову через прутья загона, как будто радовался мне. Думаю, он меня любил. Но только потому, что я его кормил.
Хонор провела пальцем вдоль линии его подбородка.
— Сомневаюсь, чтобы это была единственная причина.
Кобурн повел плечом, изображая равнодушие.
— Это был конь. Что он мог понимать? — Затем, повернувшись лицом к Хонор, он продолжил: — Глупо говорить об этом сейчас.
Сжав между пальцами прядь ее волос, Кобурн стал внимательно ее изучать.
— У тебя красивые волосы.
— Спасибо. Они знали лучшие времена.
— И ты сама красивая.
— Еще раз спасибо.
Кобурн жадно вбирал в себя черты ее лица. В конце концов глаза их снова встретились.
— Ты не была ни с кем после Эдди?
— Нет.
— Мне это понравилось. Но я подумал, что тебе, возможно, было больно.
— Сначала немного. Потом — нет.
— Извини. Я не подумал об этом.
— Я тоже, — хриплым шепотом произнесла Хонор.
Непросто было в этом признаться, но это была правда. Хонор была рада тому, что мысли об Эдди не омрачили момент, хотя даже если бы они пришли ей в голову, то не помешали бы заняться любовью с Кобурном.
Два мужчины, два совершенно разных набора чувств и переживаний. Эдди был потрясающим и очень страстным любовником. И она всегда будет бережно хранить в памяти приятные воспоминания о нем. Но у Кобурна было одно неоспоримое преимущество. Он был живым, теплым, полным мужской силы и прижимался к ней прямо здесь и прямо сейчас.
Их поцелуй был чувственным и сексуальным. Затем они долго ласкали друг друга. Хонор обнаружила на теле Кобурна шрамы, которые покрыла поцелуями, несмотря на его протесты. Ли назвал ее испорченной, когда она обвела кончиком языка его сосок. И тут же добавил, что он — большой поклонник испорченных девчонок. Рука ее скользнула с упругих мускулов его живота ниже.
— Сделай, как тогда, кончиками пальцев, — прошептал Кобурн и, когда Хонор исполнила его прось бу, застонал от возбуждения и тихо выругался.
Его чуткие пальцы безошибочно находили на теле Хонор самые чувствительные места, и когда он ласкал их, у Хонор перехватывало дыхание. Хонор снова почувствовала нараставшее внутри ее возбуждение и прижалась к Кобурну, приглашая действовать. Он долго целовал ее грудь. Затем поднял руку Хонор над головой и стал целовать нежную кожу тыльной стороны предплечья. Затем, не переставая поглаживать ее по ребрам, он тихонько перевернул Хонор так, что она оказалась на животе, и, раздвинув волосы, легонько куснул ее сзади в шею и стал покрывать поцелуями позвоночник.
