– А ты? – спросил Стивенс у Трейси.
– Нет, спасибо, – быстро ответила она. – Я устала.
Трейси выдумала предлог, но стоило ей произнести эти слова, как она поняла, что действительно валится с ног. Скорее всего сказывалось долгое напряжение. В голове она ощущала пустоту. «Вот покончу с этим делом, – пообещала она себе, – вернусь в Лондон и буду долго-долго отдыхать. – Во лбу запульсировала боль. – Да, надо обратить на себя внимание».
– Я купил тебе небольшой подарок. – Джеф подал ей коробочку в обертке. В ней оказался изумительный шелковый шарф с вытканными в углу инициалами «Т.У.».
– Спасибо. – «Может себе позволить на мои полмиллиона», – разозлилась Трейси.
– Так ты не передумаешь насчет ужина?
– Ни в коем случае.
* * *
В Париже Трейси остановилась в красивом старом номере классического отеля «Плаза Атене», окна которого выходили на ресторан в парке. В самой гостинице был тоже изысканный ресторан, но Трейси слишком устала, чтобы переодеваться к ужину. Она спустилась в гостиничное кафе и заказала мисочку супа. Но отставила, не съев и половины, и вернулась в номер.
Сидящий в дальнем конце зала Дэниел Купер отметил время.
У Дэниела Купера возникли проблемы. После возвращения в Париж он решил встретиться с инспектором Треньяном. На этот раз глава Интерпола держался с ним не так сердечно. Ему битый час пришлось выслушивать команданте Рамиро, который жаловался на американца.
– Парень спятил! – волновался начальник полиции. – Я тратил деньги, время и ценные людские кадры, чтобы следить за этой Трейси, которая, как он считал, хотела грабануть Прадо, а она, как я и предполагал, оказалась безвредной туристкой.
После этого разговора инспектор Треньян усомнился в правоте Дэниела Купера. Может, он с самого начала ошибался в Трейси? Ведь против этой женщины не нашлось ни одной улики. А то, что она приезжала в разные города в те дни, когда там совершались кражи, еще не доказательство для суда.
Поэтому, когда Дэниел Купер явился в Интерпол и с порога заявил: «Трейси Уитни в Париже. За ней необходимо установить круглосуточное наблюдение», – инспектор огрызнулся:
– Только в том случае, если вы представите доказательства, что она замышляет преступление. Иначе ничего не могу для вас сделать.
Купер ошпарил его взглядом своих пылающих, темных глаз.
– Безумец! – И тут же его бесцеремонно выставили из кабинета.
Тогда он решил начать слежку сам. Купер таскался за Трейси повсюду: в магазины, в рестораны, по парижским улицам. Обходился без сна, часто – без еды. Он не мог позволить Трейси Уитни взять над собой верх. Его задание не будет выполнено, пока он не посадит ее в тюрьму.
Ночью Трейси лежала в постели без сна и обдумывала план на следующий день. Болела голова. Она приняла аспирин, но боль не прошла, а только усилилась. Кожа покрылась потом, казалось, что в комнате очень жарко. «Завтра все кончится, – успокаивала она себя. – В Швейцарию. Вот куда я поеду. В прохладные швейцарские горы. В замок».
Трейси поставила будильник на пять утра, и когда прозвенел сигнал, ей почудилось, что она снова в камере, и Старушка Железные Порты кричит: «Подъем! Одевайтесь! Живее!», и в коридорах разносится эхо звона. Трейси проснулась. Грудь давило, свет резал глаза. Усилием воли она заставила себя дотащиться до ванной. Из зеркала на нее смотрело покрытое красными пятнами лицо. «Мне нельзя сейчас болеть, – сказала она себе. – Только не сегодня. Слишком многое предстоит сделать».
Стараясь не обращать внимания на болезненную пульсацию в голове, Трейси медленно надела черный комбинезон с глубокими карманами, обувь на резиновой подошве, а на голову – баскский берет. Сердце бешено колотилось – то ли от волнения, то ли от накатившей болезни. Трейси чувствовала слабость, у нее кружилась голова. В горле пересохло и саднило. Взгляд упал на лежащий на столе шарф – тот самый, что подарил ей Джеф, и она повязала его на шею.
Главный подъезд отеля «Плаза Атене» выходит на улицу Монтань, но за углом, на улице Боккадор, есть служебный выход. На скромной табличке значится: «Для персонала». Туда из глубины вестибюля ведет коридор, а дальше на улицу выводит проход, уставленный мусорными контейнерами. Дэниел Купер занял наблюдательный пост у главного входа и не заметил, как Трейси прошмыгнула через заднюю дверь. Но благодаря внутреннему чутью догадался, что добыча сбежала. Выскочил на улицу, огляделся – Трейси нигде не было.
Серый «рено», подобравший ее у бокового выхода, повернул к площади Этуаль. В этот час движение было небольшим, и шофер, прыщеватый юнец, явно не говоривший по-английски, устремился в одну из двенадцати улиц, образующих лучи звезды[119]. «Лучше бы он ехал потише», – подумала Трейси. В машине ее укачивало.
Через полчаса автомобиль остановился у ворот склада. На вывеске были слова «Брукер и Ко», и Трейси вспомнила, что здесь работает брат Рамона Вобана.
Молодой человек открыл дверцу и бросил:
– Vite![120]
Из склада вышел мужчина среднего возраста с суетливыми, вороватыми манерами.
– Следуйте за мной, – сказал он. – Поторопитесь.
Трейси поплелась за ним в здание. Там стояло с полдюжины контейнеров; большая часть была уже загружена, опечатана и подготовлена к отправке в аэропорт. Один, со стенками из парусины, наполовину набили мебелью.
– Забирайтесь! Быстро! У нас нет времени!
Трейси стало дурно. «Я не могу туда! Я там умру!»
Мужчина удивленно покосился на нее:
– Avez-vous mal?[121]
Вот момент, когда еще можно отказаться. Положить всему конец.
– Со мной все в порядке, – пробормотала Трейси. Скоро все останется позади. Через несколько часов она будет на пути в Швейцарию.
– Хорошо. – Он подал ей обоюдоострый нож, моток крепкой веревки, фонарик и маленькую, перевязанную лентой синюю коробочку, в каких держат драгоценности. – Копия той, которую вам надо подменить, – объяснил он.
Трейси вздохнула, вошла в контейнер и села. Через мгновение сверху упало полотнище холста и загородило вход. Трейси слышала, как снаружи контейнер стягивали веревками. Голос мужчины едва донесся через холст:
– С этого момента никаких движений, никаких разговоров. И не курить!
«Я вообще не курю», – хотела ответить Трейси, но у нее не хватило сил.
– Bonne chance![122] Я проделал с этой стороны несколько дырочек, чтобы вы могли дышать. Только не забывайте дышать! – Мужчина рассмеялся собственной шутке, и Трейси услышала, как удалились и затихли его шаги. Она осталась одна в темноте.
Контейнер был узким и заполненным вещами – большую часть пространства занимал столовый гарнитур. Трейси горела огнем. Кожа была такой горячей, что казалось страшно дотронуться; стало трудно дышать. «Подхватила вирус, – решила она. – Но с болезнью придется повременить. Теперь надо работать. Думай о чем-нибудь другом».
