Невероятно, однако его губы коснулись чувствительного местечка чуть ниже ее уха.
– Да. Но это такое восхитительное пространство.
Его дыхание обдавало ей щеку, и Мел окончательно лишилась способности думать, зато ярость осталась.
– Выметайся отсюда, Бо!
– Почему бы тебе не рассказать, почему ты так испугалась, когда увидела у меня договор на имя отца?
При звуках его голоса она закрыла глаза, что, как оказалась, было огромной ошибкой, потому что так, с закрытыми глазами, его близость ощущалась еще сильнее.
– Просто удивилась, вот и все.
Он выдохнул ей в висок, и в его голосе она почувствовала невеселую усмешку:
– Не умеешь ты врать, дорогуша.
Мел поняла, что он ее раскусил, и постаралась как можно правдивее ответить:
– Я не лгу.
– Значит, хочешь заставить меня поверить, будто Салли оставила тебя в неведении, как последнюю дуру?
– Нет. – Мел прислонилась лбом к двери, отчаянно желая снова прижаться ягодицами к его чреслам. Вот уж непростительная слабость и глупость! Безумие! – Да.
– Так да или нет?
– Нет. – Что ж, придется сказать – все равно узнает. И может, если признаться добровольно, он поверит ей настолько, что объяснит, зачем ему так нужна Салли. – Да, мне было известно, что договор не в сейфе. Нет, я не знала почему. Просто думала, что его куда-то переложили, и…
– И?..
Мел тяжело вздохнула.
– Люди могли подумать, что договор все еще здесь. На имя Салли.
– Люди?
– Мои сотрудники.
Он замер от удивления.
– Значит, никто не знает, что Салли сделала много лет назад? Десять лет ты думала, что работаешь на нее? Сама-то понимаешь, насколько невероятно это звучит?
Да. Она все понимала.
– Если договор настоящий.
– О, не сомневайся – настоящий. – Бо развернул ее лицом к себе и, не выпуская из рук, некоторое время внимательно смотрел ей в глаза. – Но вот что я хочу теперь знать: как это ты, такая проницательная, не увидела истины за всем этим дерьмом?
Действительно, почему? Не потому ли, что все ее силы и внимание были направлены на попытки удержаться на плаву? Все вокруг рассчитывали на нее. И продолжают рассчитывать до сих пор. Они стали ее семьей. Кроме того, она всегда думала, что делает Салли услугу, поскольку всем ей обязана.
– Договор должен был храниться здесь. Иначе как бы мы знали? И если договор не фальшивый, то почему ты ждал целых десять лет, прежде чем сюда заявиться?
– Ты же знаешь: мой отец погиб.
– Да, – Мел узнала об этом в тот день, когда Салли отправилась на его поиски. Бо было не больше восемнадцати, когда он остался совсем один, убитый горем, потому что их связывали очень близкие отношения с отцом.
– Мне было очень жаль, когда узнала.
Он посмотрел ей в глаза.
– Несмотря на то, как ты о нем думала?
– Я не желала ему смерти – просто хотела, чтобы он уехал отсюда. А где твоя мать?
– Мы жили с Эдди с самого детства.
Его взгляд затуманили воспоминания, явно грустные, и сердце Мел сжалось, потому что она, как никто, знала, что это такое.
Он остался один. Один в восемнадцать лет. Мел не хотелось об этом думать, чтобы не признавать, как вдруг смягчилось сердце, – во всяком случае не сейчас, когда он так близко, что она чувствовала на себе его дыхание и ощущала силу каждого его мускула.
– Как ты жил?
– Служил в армии, потом поступил в колледж, но понял, что произошло, не раньше, чем вернулся наконец домой.
– Ты о чем?
– Что принадлежавший отцу «бичкрафт» сорок четвертого года выпуска исчез, а с ним и все отцовские накопления.
Значит, он остался ни с чем. Об этом ей тоже не хотелось думать.
– И ты полагаешь, что все это забрала Салли?
– Не просто забрала: обманула его.
– Салли сказала, что это твой отец оставил ее на бобах.
– Я намерен доказать справедливость моей версии, – заявил Бо. – А ты можешь?
Конечно нет – никаких доказательств у нее нет.
– У тебя договор. Возможно, подложный.
– Нет, не подложный, – перебил он сухо. – И в моем случае это значительно меньше, чем «бичкрафт» и полмиллиона долларов. А насколько я могу судить, все это, – добавил Бо с усмешкой, оглядываясь вокруг, – не стоит и сотой доли того, что я потерял.
– Так что же ты собираешься делать? – с некоторой настороженностью спросила Мел.
– О нет, теперь твоя очередь отвечать. Итак, где Салли?
Мел покачала головой, нашаривая за спиной ручку двери, однако Бо вышел следом за ней, и, разумеется, именно этот момент выбрал Эрнест, чтобы прошествовать назад со своей дурацкой тележкой. На полпути он притормозил и с любопытством уставился на них.
Мел бросила на него долгий взгляд, и Эрнест со вздохом двинулся дальше, громыхая своей тележкой. Господи! Необходимо вывести Бо отсюда, пока он не начал совать свой договор под нос всем и каждому. Она ему не доверяла, что бы он там ни обещал! Наверняка захочет вступить в права, и тогда не избежать всеобщей паники.
Любопытный Эрнест исчез за углом, зато появился Ал, и по выражению его лица Мел сразу поняла, что это Шэрон выслала его на разведку.
Проклятье! По скорости распространения слухов аэропорт Норт-Бич мог соперничать с любым провинциальным городком. Очевидно, дали сигнал «Всем постам: сведения о незнакомце, срочно!». С тяжелым вздохом Мел положила ладони Бо на грудь, намереваясь втолкнуть его обратно в свой офис, но по опыту она уже знала, что этот тип двинется с места только тогда, когда сам того пожелает. Пытаться его заставить – все равно что вознамериться сдвинуть с места быка весом в две тонны, и крайне упрямого к тому же.
– Зайди туда, – попросила Мел, тщетно пытаясь втолкнуть его в офис, встревоженная исключительно тем, что ее бросило в жар и как твердые мускулы сопротивляются ее ладоням. Судя по клацанью тележки, Эрнест возвращается, поняла Мел. Катастрофа! – Скорей же!
– Вообще-то, дорогая, – промурлыкал Бо ей на ухо, чуть не касаясь губами ее щеки, – тебе нужно было всего лишь попросить.
Да-да, конечно. Мел скрылась в офисе вслед за Бо, оглянувшись посмотреть, кто там еще за ними наблюдает, и быстро закрыла дверь, обеспечивая им некоторое уединение.
– Итак… – начала было она, но одного взгляда на Бо оказалось достаточно, чтобы любые слова вылетели из головы.
Он тем временем расстегивал рубашку.
– Что ты делаешь? – воскликнула она жалобно.
– Ты же сказала, чтобы я поторопился.
Вот уже показался клин загорелой кожи, и Бо сбросил рубашку, обнажая мускулистую грудь, косые возвышения ребер, живот…
– Нет! – Этот участок мужского тела она обожала – такой сильный и в то же время уязвимый – и любила прикасаться к нему губами. – Нет…
Надо сосредоточиться.
