— Он в прошлые выходные не поехал в Хэмптон. Как выдумаете, почему?
Карри снова вздохнул.
— Это моя вина. Я хотел, чтоб он приехал и посмотрел мой новый дом. Но я не предупредил жену — сказал ей в последний момент, и она страшно разозлилась, потому что, оказывается, пригласила в гости сестру с мужем. Я передал Тому, что визит придется отложить.
— Что касается смерти его родителей… Том был сильно подавлен?
— Я при этом не присутствовал и потому понятия не имею, как он в тот момент себя чувствовал. Он рассказывал мне об этом без всяких особых эмоций, но я видел, что ему нелегко.
— Вы познакомились в школе?
— Да. Я на год старше, но мы вместе играли в бейсбол. А потом он, как и я, поступил в Скидмор, но на театральное отделение. Можно сказать, другой мир. Но мы часто виделись.
— А что вам известно о его личной жизни?
— Летом Том встречался с девушкой, но, кажется, она его не сильно интересовала и в конце концов сама это поняла. Потом он нашел другую, она занята в том же фильме. Не актриса — так, кто-то из персонала. Кажется, она ему нравится, но проблема в том, что он не готов остепениться, пусть даже все подружки и проедали ему мозги на эту тему.
Карри перевел дух.
— Слушайте, мой шеф прошел мимо уже дважды и каждый раз смотрел на*меня злобным взглядом. Мне нужно работать.
— Еще один вопрос! Вы не знаете никого, кто мог бы вывести нас на Тома? Ну кто-то, к кому Том мог бы обратиться в случае беды?
— Был один… Из Скидмора. Том довольно близко дружил с ним — преподаватель, Алан Кэр. Том и вправду о нем как-то упоминал. У Кэра огромный старый дом, и там вечно околачиваются молодые актеры. Но я сомневаюсь, что у Тома и в самом деле беда.
— Спасибо. Если вы что-нибудь вспомните…
— Разумеется, — ответил он и повесил трубку — прежде, чем я успела продиктовать свой номер.
Я зашла в телефонную базу данных, нашла Б. Хэммел и оставила ей сообщение, в котором просила перезвонить Бейли Уэггинс по важному делу. Я не сказала, что дело касается Тома.
Потом я отправилась на сайт колледжа Скидмор и разыскала номер телефона и электронный адрес профессора Кэра. Ему я также оставила сообщение и отправила письмо. Потом, подумав, что семестр еще, возможно, не начался, я обратилась в справочную службу. Некий Алан Кэр проживал на Бродвее. Сработал автоответчик, и бесстрастный голос произнес:
— Привет, вы позвонили Алану Кэру. Оставьте сообщение, если хотите, но я проверяю входящие не каждый день, так что если дело важное, лучше позвоните мне на мобильник.
Номер мобильника, впрочем, не прилагался. Я оставила сообщение — на тот случай, если сегодня он все-таки проверит входящие.
Едва я успела это сделать, как зазвонил телефон. Джина. Шум на заднем плане свидетельствовал о том, что она в кафе. Повысив голос, дабы быть услышанной, я объяснила, что мне нужна информация от специалиста по розыску пропавших. Джина сказала, что знакома с О'Доннелом и поговорит с ним от моего имени.
— Он славный парень! — крикнула она. — Я попрошу его вам позвонить, хорошо?
Через несколько секунд телефон зазвонил опять. Это был Крис — с новостями.
— Хорошие вести, — сказал он. — Харпер здесь. Если сможешь быстренько приехать, я вас познакомлю.
— Ты в парке Челси-Пирс?
— Нет, в парке Томпкинс-сквер.
Я натянула черные узкие джинсы, защитного цвета рубашку, черные шлепанцы и отправилась пешком навстречу судьбе. Этот парк — настоящий зеленый оазис между Десятой и Седьмой улицами. В восьмидесятых годах здесь полно было бездомных и наркоманов, но недавно в парке Томпкинс-сквер навели порядок, и теперь в нем есть площадка для выгула собак, поле для игры в гандбол и столики для шахматистов. Под старыми вязами можно увидеть не только пожилых дам, разговаривающих на идише, и стариков, которые толкают перед собой тележку, наполненную пустыми жестянками, но и молодые семьи с лохматыми собаками и детьми, одетыми в черное вместо розового и нежно-голубого.
Крис сказал, что я должна миновать длинную вереницу трейлеров, стоящих у восточной оконечности парка, найти людей в наушниках и спросить Харпер. Эти указания показались мне довольно расплывчатыми, но выяснилось, что миновать трейлеры, просто Невозможно. Вдоль авеню Би стояло не меньше десятка фургонов всех размеров. В самом парке возилась целая бригада парней в джинсах и футболках — они устанавливали прожектора и прочее оборудование. На боковой дорожке, по ту сторону ограды, прохаживались, потягивая кофе из бумажных стаканчиков, члены съемочной группы. Одному из них я сообщила, что у меня встреча с Харпер Айкинс. Он кому-то повторил мои слова по рации, потом доложил, что Харпер сейчас будет.
Прошло целых десять минут, прежде чем она возникла у меня за спиной и представилась. Она оказалась вовсе не такой, как я ожидала. Воображение рисовало мне типичную жительницу Лос-Анджелеса — миниатюрную, худую как палка, с длинными прямыми волосами, — но Харпер была заметно выше метра семидесяти, с сильными плечами и широкими бедрами. Ее светлые, слегка вьющиеся волосы были коротко острижены и зачесаны назад, и потому все внимание собеседника приковывалось к карим глазам — таким круглым, что они походили на две медных монетки. Харпер была одета в розовую блузку с широким воротом, кожаную юбку и, невзирая на теплую погоду, в ковбойские сапоги. Все это отдавало провинциализмом, но зато Харпер так и лучилась уверенностью. Одна из тех девушек, по которым с первого взгляда понятно, что на выпускных экзаменах они получили высший балл и учились, возможно, в Принстоне или Йеле.
— Привет! — Она крепко пожала мне руку — продолжительное приветствие, которое тем не менее показывает, что человек не так уж рад вас видеть. — Отвести вас к Крису? Он в трейлере.
— Крис хотел, чтоб мы поговорили. Он сказал вам, что я пытаюсь помочь ему найти Тома?
— Да, сказал. Хотя, наверное, толку от меня будет мало. Том в тот день ни словом не обмолвился, куда он собирается ехать.
— Это уже повод для разговора.
Харпер пожала плечами. Это можно было понять как «И что?».
— Давайте договоримся, — сказала она. — Я знаю, чем вы занимаетесь. Обещайте мне, что ни одно слово не попадет в печать. Наш продюсер, Алекс Оттсон, не любит посторонних. И Локет очень зла на «Базз».
— Отчего же? — Трудно было себе представить, что героиня «мыльных опер» вроде Локет чем-то может заинтересовать «Базз». Наш журнал, особенно колонка сплетен, пишет о тех, чьи имена у всех на устах. Такие, как Локет, наряду с «некогда знаменитыми» и с «теми, кто никогда не будет знаменит, невзирая на все свои усилия», попадают на страницы «Базз» лишь в трех случаях: если их застукали с наркотиками, если у кого-то из них в момент прохождения по красной дорожке вывалилась грудь из декольте или если их жизненный путь отмечен скандальным разводом («Ответчица уверяет, что истец занимался нетрадиционным сексом с проституткой по имени Гламур»).
