ветку.
– Главное медведя не встретить. А то мы ещё и не так удивимся. – Прохожу дальше и слышу за спиной треск поломанных веток, и глухой удар о землю. Поворачиваюсь и демонстративно громко вздыхаю, глядя на распластавшуюся девушку.
– Не время отдыхать!
– Я кажется ногу сломала. – Стонет и садится вытягивая ногу перед собой. Кривится от боли, дышит часто, но хоть не ревёт.
Подхожу, на корточки рядом опускаюсь, лодыжку ее прощупываю. Я столько раз сталкивался с различными травмами, что могу запросто определить тяжесть увечья.
– Нет перелома, просто подвернула. Скоро пройдёт. – На руки её поднимаю. Лёгкая, как пушинка. Маленькая. Как бы не сломать ей чего, своими ручищами.
– Мы уже далеко ушли, проще дальше до базы двигаться. – Говорю и иду уверенно вперёд. Дорогу не разбираю, сердце в груди обрывается. В первый раз такое. Хотя нет, в восьмом классе было что-то подобное, когда на дискотеке я пригласил одноклассницу на медляк и впервые в жизни обнимал девушку.
– Тебе не тяжело? – Волнуется Лисичка. За шею меня обнимает, держится.
Пахнет от неё сладкой ванилью с мятной свежестью. Тяжело. Даже очень. Только не оттого что её несу, а от того что отпустить придётся когда дойдём.
– Нет. – Коротко отвечаю.
– А мы не заблудились? – Спрашивает.
– Нет.
– Мы уже очень долго идём, скоро темнеть начнёт.
Останавливаюсь, ногу на поваленное дерево ставлю и Лисичку на нее опускаю. Сидит на моей ноге, как на лавочке. Всё за шею держится.
Телефон из кармана достаю, связь проверяю. Сети нет. Ни черта не понятно, где мы и в каком направлении дальше двигаться. Похоже она права. Мы заблудились.
– Как нога? – Спрашиваю и телефон обратно убираю.
– Почти не болит, – отвечает. – Мы заблудились? – Спрашивает более настойчиво.
– Не боись, выберемся. – Снова подхватываю её на руки и двигаюсь дальше.
– А я и не боюсь. – Говорит уверенно и шею мою крепче обнимает. – Мне с тобой ничего не страшно.
Хитрая лисица! Хочет меня разжалобить, и ей это отлично удаётся. Сразу чувствую себя непобедимым зверюгой, силы прибавляются и уверенность.
Кристина оказалась права. Совсем скоро начались сумерки. Благо на дворе лето, и не так холодно. Но в лесу довольно прохладно. Останавливаюсь, мастерку свою снимаю, Кристине на плечи накидываю. А она в ней как в одеяле закутаться может. Снова на руки подхватываю и дальше пру, как носорог. Этот лес небольшой, рано или поздно на дорогу выйдем, если конечно кругами не ходим.
– Устала? – Спрашиваю.
Вижу как у неё глаза закрываются, чувствую как её руки слабеют и норовят отпустить меня.
– Спать хочется. – Признается.
– Ну так ты поспи, – говорю полушепотом и ее покрепче к груди прижимаю.
И правда заснула. Ну чисто ребёнок! В лесу уже совсем темно, телефон разрядился, фонариком не посветишь. А наугад идти, такое себе занятие. Если я ноги переломаю, то мы точно до дома не доберёмся. Придётся здесь ночевать. Торможу у здорового дуба, ногу на выпирающий корень ставлю. Кристина спит. В моих руках сладко посапывает, в мою мастерку кутается. Руки затекли, мышцы забились, болят от напряжения. Все равно держу, сон её охраняю, любуюсь. Сквозь густую дубовую листву проглядывает полная белоликая луна. В её белом свете, бледная кожа Кристины кажется ещё белее, ещё притягательней. Как принцесса из сказок которые матушка в детстве перед сном читала. Поцеловать бы. Как поганый воришка, украсть поцелуй пока она спит. Губы её разглядываю. Налитые, яркие, словно спелые вишни. Наверняка такие же сладкие… Вспоминаю как она утверждала что никогда бы не стала с бородатым целоваться и нервно щекой дергаю, взгляд в сторону отвожу. Нельзя мне с ней. Даже думать об этом нельзя!
Чувствую себя настоящей принцессой. Спала на руках у Матвея до самого рассвета. Приятно до ужаса! Есть в этом что-то волшебное, из детства. Когда при долгих прогулках папа брал меня на руки и я засыпала. Когда засыпала в машине, и он на руках нёс меня спящую домой а затем укладывал в кровать. Тогда мне казалось, что папа самый сильный и любимый человек на планете. В его руках всегда было спокойно, тепло, и в сто раз удобнее чем в кровати. Вот и сейчас так же. Матвей такой большой и сильный, рядом с ним ничего не страшно. И тепло от его груди исходит, как от обогревателя. Что-то родное чувствуется, безмятежное, глубокое.
Даже ночной лес таящий в себе множество опасностей, кажется просто фоном, в котором нет ничего важного. Как и в жизни, что за пределами его объятий.
С первыми лучами восходящего солнца мы отправились дальше. Нога уже не болит, и мы неторопливо идём вперёд, молча созерцая просыпающуюся природу. В лесу пахнет прохладной свежестью, сырой корой и влажными листьями. Утром стало ещё холоднее. Кутаюсь в его огромную мастерку, без его тепла мёрзнуть начинаю. А Матвею кажется совсем не холодно. Глаза уверенностью горят, на лице непоколебимая решимость, которая в течении часа вывела нас к базе отдыха. А там… Целая спасательная операция разворачивается. И возглавляет её мой отец. Женя всех на уши поднял! Все родственники собрались, проходу нам не дают. Радость на их лицах от того что мы живы и сами нашлись, быстро сменилась недоверием и опасением. Смотрят на нас как на преступников, как будто мы злодеяние какое совершили. Неприятно очень.
– Где вы были? – Женя хватает меня за руки и поддавшись эмоциям притягивает к себе. Не смотря на присутствие моего отца, крепко обнимает. Смущает до ужаса.
– Мы заблудились. – Говорю и смотрю через его плечо на Матвея, который точно так же терпит объятия Нелли Альбертовны. –Пришлось в лесу ночевать. – Добавляю.
– Ночевать? – С сомнением спрашивает Женя и отстраняется. Глаза округляет, словно только заметил на мне мастерку его брата.
– Кристина! – Резкий и строгий голос отца заставляет вздрогнуть нас обоих. – Живо верни одежду Матвею и иди в машину. – Командует. Его лицо краснеет от стыда и недовольства. Представляю о чем они все подумали и стыдно становится. Мы ведь и правда заблудились и ничего противозаконного не делали. Снимаю мастерку, Матвею протягиваю. А он смотрит мне в глаза, насквозь взглядом пробивает.
– Матвей, пришли мне счёт за машину которую разбила моя дочь, я оплачу в ближайшее время. – Сухо говорит ему папа и ухватив меня за плечи, силой подталкивает к своей машине.
– Не нужно. Я в состоянии купить себе новую. – Так же сухо, немного нервно отвечает Матвей.
Столько людей вокруг, столько давления со стороны. Мы как на сцене большого театра, подвержены
