делал это гораздо чаще – улыбался.
За последние месяцы что-то изменилось. Темное, тяжелое облако, висевшее надо мной всю жизнь, рассеялось. Оно по-прежнему иногда возвращалось, но теперь гораздо чаще бывали солнечные дни, а не грозы.
Это казалось… странным. Тьма была моим щитом, и без нее я ощущал себя обнаженным. Беззащитным – хотя я всегда этого избегал. Но в моменты близости с Бриджит мне не требовалась защита. Она все равно ее с легкостью прорывала.
– Приехали. – Я припарковался перед виллой. – Сюрприз.
Бриджит медленно огляделась.
– Хорошо… – Она бросила в мою сторону растерянный взгляд. – Ужасно не хочется тебя расстраивать, но мы бывали здесь раньше, помнишь? Завозили багаж сегодня утром? Желание номер четыре?
– Поверь, этого я не забуду никогда. – Я улыбнулся, увидев, как по ее щекам расползается румянец. – Но это не сюрприз. Сюрприз вот. – Я поднял связку ключей. – Я купил дом.
Она изумленно раскрыла рот:
– Что?
– Мой приятель все равно собирался его продавать. Он переезжает с семьей на юг. И я решил купить. – Я пожал плечами.
Мы могли останавливаться в лучших отелях мира, но я хотел место, принадлежащее только нам.
– Рис, ты не мог… – Взгляд Бриджит метнулся к вилле. – Правда?
– Ага. – Моя улыбка стала шире, когда она взвизгнула – совсем не как принцесса – и выпрыгнула из машины.
– Будем приезжать сюда каждый год! – крикнула она через плечо. – И нужно больше гамаков!
Я со смехом последовал за ней внутрь, и она обошла все комнаты, будто они были ее давно потерянными друзьями.
Мне нравилось видеть ее такой – дикой и беззаботной, расслабленной и смеющейся. Настоящей.
– Мне нравится это место. – Она открыла стеклянную дверь на террасу и вздохнула, увидев бассейн. – Идеально.
– Как думаешь, почему я его купил?
Озорная искорка осветила ее глаза.
– Рис, ты тайный романтик?
– Не знаю. – Я полез в карман и вытащил маленькую бархатную коробочку. Комок нервов в животе стал еще туже. Бриджит громко втянула воздух, но все остальное стихло – ветер, птицы, рев Тихого океана вдали. Казалось, весь мир затаил дыхание, ожидая, что будет дальше. – Решай сама.
Я открыл коробочку, где лежало сверкающее кольцо с бриллиантом, которое два месяца прожигало дыру в глубине ящика комода. Я хотел дождаться идеального момента. Теперь он настал, и я снова почувствовал себя восемнадцатилетним юношей, впервые идущим на военно-морские сборы – полным решимости, но чертовски напуганным новой, неизвестной главой своей судьбы.
Предложение было неизбежно. Это знал я, это знала Бриджит, это знал весь мир. Но неизбежность не умаляла важности – и сейчас наступил самый важный момент в моей жизни.
– Я не силен в красивых словах, поэтому скажу просто. – Черт, у меня дрожит голос? Надеюсь, что нет. – Я никогда не верил в любовь. Никогда не желал ее. Не видел в ней практической ценности и, честно говоря, прекрасно обходился без нее. Но потом я встретил тебя. Твою улыбку, твою силу, твой ум и сострадание. Даже твою настойчивость и упрямство. Ты заполнила ту часть моей души, которую я всегда считал пустой, и исцелила шрамы, о существовании которых я даже не подозревал. И я понял… дело не в том, что я не верил в любовь. Дело в том, что я хранил все это для тебя.
У Бриджит, прижавшей руку ко рту, вырвался всхлип.
Я сделал глубокий вдох.
– Бриджит, ты выйдешь за меня замуж?
Вопрос не успел слететь с моих губ, когда Бриджит бросилась ко мне в объятья и меня поцеловала.
– Да. Да, да, тысячу раз да!
Да. Одно слово, две буквы, но оно так наполнило меня до краев, что я был уверен – мне больше никогда не придется испытывать жажды.
Я надел кольцо ей на палец. Идеально.
– Пути назад нет, – хрипло сказал я, надеясь, что она не услышит трепета в моем голосе. – Теперь ты от меня не отделаешься.
Бриджит издала то ли всхлип, то ли смешок.
– Я и не собиралась, мистер Ларсен. – Она обхватила мою руку. – Только ты и я.
Глубокая, приятная боль разлилась в груди, согревая куда сильнее предвечернего солнца.
Я не знал, чем я ее заслужил, но она была рядом, была моей, и я никогда ее не отпущу.
– Только ты и я. – Я обхватил ее лицо и приник губами к ее губам. – Навсегда.
РИС
Шесть месяцев спустя
– Вы торжественно обещаете и клянетесь править народом Эльдорры в соответствии с законами и обычаями?
– Торжественно клянусь.
Бриджит сидела в коронационном кресле, ее лицо было бледным, но рука твердо лежала на королевской книге – она произносила официальную клятву. Ее дедушка стоял рядом с торжественным и гордым видом, а в соборе царила такая тишина, что я чувствовал, как событие давит на меня своей грандиозностью.
После долгих месяцев планирования великий день наконец настал. Через несколько минут Бриджит станет королевой Эльдорры, а я, как ее жених, официально стану будущим принцем-консортом.
Не совсем то, о чем я когда-либо мечтал или чего желал, но я готов следовать за Бриджит куда угодно – от самого маленького и дерьмового городка до самой величественной церкви. Пока я с ней, я счастлив.
Я стоял с Николаем, Сабриной, Андреасом и другими фон Ашебергами в первом ряду. Церемония проходила в огромном Атенбергском соборе, где собрались тысячи высокопоставленных гостей. Главы государств, члены иностранных королевских семей, знаменитости, миллиардеры – там собрались все.
Я сцепил руки перед собой, желая, чтобы архиепископ действовал поживее. Я не разговаривал с Бриджит весь день, и мне не терпелось попасть на коронационный бал, где мы сможем побыть наедине.
– Клянетесь ли вы данной вам властью милосердно вершить закон и правосудие во благо вашего народа? – спросил архиепископ.
– Клянусь.
Сильный, ясный голос Бриджит пробуждал во мне гордость.
Она завершила клятву, и по собору пролетел легкий шепот – архиепископ снял корону с головы Эдуарда и возложил на Бриджит.
– Ее величество Бриджит, королева Эльдорры, – провозгласил архиепископ. – Пусть ее правление будет долгим!
– Пусть ее правление будет долгим! – Я повторил эти слова вместе с остальными гостями. Рядом со мной опустил голову Николай, его лицо пылало от волнения; Эдуард стоял рядом с Бриджит, прямой как палка, и его глаза предательски блестели.
Архиепископ завершил церемонию несколькими стихами из королевской книги, и дело было сделано.
В Эльдорре официально появился новый правитель, первая женщина-монарх за более чем сто лет.
Тишину сменил тихий электрический гул. Он пронесся по залу и по моей коже, когда Бриджит встала, готовясь к выходу; судя по тому, как зашевелились
