— Как вы живете? Жена работает? Почему нет общих детей? Как укладываетесь в свой бюджет? Чем занимаетесь после работы?
А на четвертый день предложила Михаилу остаться у нее на ферме и поработать пару лет по контракту. Назвала зарплату, какую ему будут платить, сказала об условиях и требованиях к человеку.
— Вы не пожалеете о своем согласии, это я обещаю, — сказала улыбчиво. Михаил не поспешил с согласием. Но в конце недели его нервы стали сдавать. Хозяйка все больше притягивала к себе. Она держалась просто, естественно, не жеманничала. Но Мишка сразу уловил тот тихий, неслышный другим, зов женщины предназначенный только ему.
Человек еще медлил, колебался. И тогда Эльза решилась первой:
— Миша! Вы мужчина, так будьте смелее!
На минуту вспомнилась Анжела. Вымученная улыбка на лице, желтая, морщинистая кожа, усталые, запавшие глаза, тонкая полоска губ, взлохмаченные волосы, вечные недопонимания и ссоры, жизнь без тепла и любви, словно по принуждению.
— Сколько я с нею проживу? Хорошо если десяток лет! Но вряд ли… В последнее время совсем в разнос пошел. А рядом никого. Анжелка с больным возиться не станет. Ей нужен здоровый мужик, как жеребец. Я уже сдаю. Ну, сколько еще потяну, года три, если повезет. А дальше что? Выбросит из дома как старую тряпку. Куда пойду? Кому я буду нужен старый, с копеечной пенсией, без крыши над головой и без сбережений! У Анжелки все есть. Эта баба и меня обставила. Ей не страшно остаться одной. Не при-ведись мне придется снова стать бездомным, уже не переживу. Сколько можно заново вставать на ноги. А и запас у жизни почти иссяк. Здесь берут меня, а там, вот-вот прогонят! — размышляет человек и слышит:
— Миша! Так что решил?
— Остаюсь…
Когда в Липки вернулись двое мужиков и сказали, что зоотехник остался в Германии, никто из деревенских не удивился и сразу поняли, что нашлась на Мишку баба даже за границей. Все колхозники хохотали, что, поехав за коровами для хозяйства, Мишка, прежде всего, помнил о себе.
— Он на два года контракт заключил, так нам сказал. Обещался после того к нам вернуться! — говорил ветврач.
— А мы что? Ждать его будем? Да идет он к той матери! — злился председатель:
— Какая-то кобелиная прыть у мужика! Как увидит другую юбку, так и лезет под нее, окаянный! Тут на одну ни сил, ни времени нет! Этому десятка на ночь мало!
— Так он что? Насовсем там остался? — спрашивала Анжелка у ветврача вернувшегося из Германии вместе с коровами.
— Откуда я знаю? Он контракт на два года заключил. Сколько там пробудет, кто его знает. Может завтра вернется. А может никогда…
— Анжелка! Ты опять холостячка! — загалдели деревенские мужики.
— С чего взяли? Вернется через два года! Вон с Кавказа воротился, от родни! Из Германии подавно смоется! — успокаивала себя баба. Она много раз пыталась позвонить Михаилу, но со станции отвечали, что абонент недосягаем, находится вне зоны действия сети.
Баба ждала, что Мишка сам позвонит, прояснит ситуацию. Но человек молчал.
Анжела не знала, что решил Михаил? Вернется ли он к ней и когда? А может он хлопочет, чтобы ее взяли работать за рубеж?
— Черт знает, что за мужик? Ну, сказал бы определенно чего ей ждать? Ведь перед отъездом все было нормально. Не грызлись, не было повода для обид. Все шло как никогда спокойно. Они и не предполагали того, что Мишка может не вернуться в деревню. Наоборот, строили планы на отпуск. И вдруг полный облом. А может, он решил проверить временем? Но куда ему? Возраст уже не тот, — думает Анжела, вспоминая слова ветврача о поездке и Мишке:
— Хозяйство у той Эльзы конечно крепкое. Куда нам до ней? Вот таких коров мы только десяток купить осилили. А у нее их больше тыщи! Чуете, какой доход у бабы только от молока! Ну да еще телята, а молодняк, какой через год телиться будет? Вы глянули б на ее усадьбу! У нас таких отродясь не было. Меня туда не приглашали, зато Мишка говорил, что там все обустроено, лучше, чем в городе. Спутниковая антенна, в доме кондиционеры, сауна, биде. Мишка и не знал, как им пользоваться. Ну и конечно хозяйка ни чета Анжелке. Сама из себя пышненькая, как булка, волосы светлые, все в локонах, лицо белое, румяное, глаза синие. На такую приятно глянуть. Когда говорит, голос как колокольчик звенит. Умеет играть на фортепиано. А уж готовит, за уши не оттащить.
— Почему ж такая не замужем? — спросила Анжела, не выдержав.
— Была семейной. Но то ли развелись, или умер ее мужик, так и не врубился. Да и зачем мне та Эльза, я на нее не запал. А вот Мишка вкруг нее с первого дня завертелся!
— Тьфу, козел!
— Ну, эта фермерша тоже не промах. Враз его раскусила и в дом к себе позвала. Мишка оттуда в десять утра вываливался. Садился в хозяйскую машину и ехал на пастбища. Возвращался только к вечеру. Эльза им была довольна. Такое сразу видно. Они быстро меж собой поладили. Когда мы ему стали говорить, что пора возвращаться в деревню, мол, пошалил да будет, наш зоотехник так заорал, будто его кровно обидели, и ответил:
— Завидуете мне, козлы! Хотите, чтоб снова я впрягся вместе с вами в ту лямку холуйской безысходности? Чтоб вместе с вами месил грязь на улицах деревни, утопая в ней по самую задницу? И зависел бы от настроения придурка председателя, какой никогда не считался со специалистами, не берег и не помогал никому! Что я видел в ваших Липках, кроме брани, пьяни и нищеты? Да ни черта! Я не вернусь! Я устал! Возвращайтесь сами, без меня! Вот мы и приехали, без Мишки, но с коровами!
— Вот и славно, что сами вернулись и скот привезли! А Мишке мы быстро найдем замену! Пусть не гонорится старый козел! Он на Кавказ так же уезжал. А потом просился за ради Бога взять обратно! Мы его тогда пожалели. Теперь, когда запросится, ни за что не возьмем! Ни приехать, ни уехать по-хорошему не может. Всех обгадит мерзавец, наглая дрянь! — ругался председатель.
Ему было жаль Анжелку. Ее бросил мужик на потеху и на смех всей деревне. За что? Попробуй, разберись в чужой семье.
Баба держалась, пока была на людях. Но когда вернулась домой, все посыпалось из рук. Она была уверена, что Мишка уже никогда не приедет в деревню. Он оставил ее.
Любовники много раз бросали Анжелу, особо в последнее время. Они тоже переставали звонить, старательно избегали встреч. И если приходилось случайно столкнуться, старались пройти мимо, не здороваясь, будто не заметили, не узнали. Но с любовниками она не задерживалась надолго под одной крышей. О них не знали окружающие. Здесь же вся деревня видела и будет сплетничать о ней в каждом доме.
— Мам! А от меня Мишка сбежал! Остался работать в Германии! — звонит Анжела Варваре. Та не удивилась:
