— Отлично, — резко сказал он. — Раз уж это тебя так пугает, я все сделаю сам. Если начнется заварушка…
— Когда начнется заварушка.
— Ладно, когда начнется заварушка, я не хочу, чтобы она тебя задела. Я сам заварил эту кашу, а не ты. Большего от напарника требовать не могу, так что официально освобождаю тебя от всех обязательств передо мной. Можешь уйти с чистой совестью. Но я доведу дело до конца и сделаю это так, как посчитаю нужным.
Он повернулся и взялся за ручку дверцы; она схватила его за рукав:
— Черт тебя подери, Дункан! Ты знаешь, что я не могу оставить тебя один на один с Савичем.
Он коротко улыбнулся в ответ:
— Тогда ладно. Поехали. Ехали молча.
Когда до мастерской Савича остался один квартал, Дункан расстегнул «молнию» на лежавшей у него в ногах спортивной сумке, достал оттуда тяжелый револьвер и сунул его себе за пояс.
Диди удиатенно взглянула на него.
— Где ты его взял?
— Дома, когда зашел переодеться.
— А где твой девятимиллиметровый?
— Этот больше подходит для такого дела.
— То есть?
Но он не ответил. Вместо слов из горла Дункана вырвался сдавленный стон.
Диди проследила за его взглядом.
Возле офиса Савича была припаркована машина, которую он оставил Элизе Лэрд на Леди-Айленде.
— Элиза? — сказал Дункан. Голос его сорвался.
Он повернулся к Диди, словно надеясь, что она ему все объяснит. Но хотя на лице ее было написано «я тебя предупреждала», вслух она этого не произнесла.
В здании было темно. Машин на стоянке не было, но в окне на втором этаже, где располагался кабинет Савича, горел свет. Дункан посмотрел на окно и процедил сквозь зубы:
— Вот сукин сын.
Не успела Диди остановиться, как он распахнул дверцу и выскочил из машины. Она побежала за ним:
— Дункан, подожди! Он не остановился.
— Это ничего не меняет.
— Это меняет все. — Она схватила его за руку, но он вырвался. — Пожалуйста, давай остановимся и все обсудим.
— Я устал от разговоров.
Услышав звук подъезжающей машины, они замолчали и, повернувшись, узнали в водителе секретаря Савича. Дункан побежал ко входу в здание, крикнув Диди:
— Задержи его, прежде чем он предупредит Савича!
— Дункан!
Он не сбавил скорость.
— Черт! — Несколько секунд Диди медлила, потом помчалась к машине Кении. Тот уже нервно давил на кнопки своего мобильного.
— Като? — переспросил Савич. Элиза кивнула.
Его глаза заблестели от удовольствия.
— Хочешь извести мужа, чтобы никто не мешал тебе наслаждаться жизнью со своим красавчиком-детективом?
— Пусть это тебя не заботит. Подумай лучше о ситуации, в которой оказался, — сказала она. — Като не станет помогать тебе во время суда, как он это сделал в прошлый раз. Чтобы защитить свою мантию, он позволит навешать на тебя всех собак. Дункан этого ждет не дождется. Завтра тебе предъявят обвинение в убийстве Наполи. Согласно порядку немедленно доставят в зал суда, где начнут первое слушание. Като отвергнет ходатайство о невиновности. Ты отправишься прямо в изолятор и на свободу уже не выйдешь. До конца жизни.
— Если только ты не опровергнешь своего свидетельства.
— Да. Ты позаботишься о том, чтобы уничтожить Като. Взамен я позабочусь, чтобы никто не узнал о настоящем убийце Наполи.
— Что значит «уничтожить»?
— Я хочу, чтобы он превратился в ноль. Чтобы жизнь, которой он привык наслаждаться, для него закончилась. И мне неважно, как именно ты решишь это сделать, — холодно прибавила она. — Ну что, по рукам?
По-прежнему улыбаясь, Савич поднял из-за стола пистолет, лежавший у него на коленях, и прицелился в Элизу. Сердце у нее подпрыгнуло к горлу.
— Что ты делаешь?
— Опробую еще одну возможность исхода, Элиза. Зачем мне принимать твои условия, если я могу просто убить тебя здесь и сейчас и покончить со всем? Гораздо удобнее убить свидетеля, чем заключать с ним какие-то сделки. Тебе должно быть стыдно, что ты так плохо все продумала. Прежде чем приходить сюда, надо было рассмотреть все версии, — насмешливо закончил он.
— Я считала тебя своим другом.
— Ты ошиблась. Как и во многом другом. Но прежде всего в том, что недооценила нас.
— Вас? Он нахмурился:
— Честно говоря, Элиза, мне надоела эта комедия. Нам с Като известно, что ты знаешь о нашем соглашении. — Он подался вперед и спросил: — Неужели ты не поняла, почему оно столько лет не дает осечек? Потому что мы оба не дураки и оба очень осторожны. Мы, в отличие от тебя, не совершаем ошибок.
— Одну Като все-таки сделал, — уверенно сказала она. — Наполи оказался никудышным наемным убийцей.
— Верно. Если бы решение принимал я, такой осечки бы не случилось.
— И я бы умерла.
— Ты стала чересчур любопытной и назойливой. Мы начали нервничать.
— Сколько… сколько времени вы знали? Он засмеялся:
— С самого начала. Ты думала, что ловко пожертвовала собой. Со мной разыгрывала верную помощницу. С Като — идеальную любовницу. Детка, — он понизил голос до проникновенного шепота, — почти с самого начала мы знали о тебе и Чете Роллинзе.
— И никогда не подавали виду…
— Нет, а зачем? Видишь ли, мы тщательно проверяем всех, с кем лично имеем дело, Элиза. Мы подозрительны, как параноики, и эта подозрительность не раз выручала.
— Чем я себя выдала?
— Ты была белой вороной. Рвалась работать в «Белом фраке», но вела себя не так, как все. В тебе слишком мало от шлюхи — это видно сразу. В таком деле девушки зарабатывают на общении с клиентами, но ты в это не ввязывалась. Это показалось мне любопытным, потом подозрительным. Кем приходится тебе Чет Роллинз, я выяснил почти сразу, даже копать долго не пришлось.
В сумочке лежал тяжелый пистолет Дункана; успеет ли она им воспользоваться, прежде чем выстрелит Савич? Успеет, в этом она не сомневалась. Сейчас он слишком упивался собой.
— Когда я рассказал Като о твоем родстве с Роллинзом, он испугался. Подумал, у тебя есть против него серьезные улики в деле убийства твоего брата. Он хотел убрать тебя немедленно, подстроить аварию по дороге домой из загородного клуба. Но я уговорил его подождать. Ты меня заинтриговала. Мне хотелось знать, как ты будешь действовать дальше. Вскоре стало ясно, что ничего, кроме подозрений, у тебя против нас нет. Ты просто искала информацию, улики. — Он прошептал последнее слово, как будто не хотел разглашать их общий секрет. — Когда ты не нашла их в «Белом фраке», ты перешла в загородный клуб. Надеясь познакомиться с Като. Пока все верно?
Она ничего не ответила. Да это было и не нужно.
— В этом месте история принимает неожиданный оборот. Раньше ты была для Като лишь именем. Угрозой. От которой надо немедленно избавиться. Но, увидев тебя, он решил оставить тебя в живых. А лучшего способа следить за тобой, чем женитьба, он не придумал. Поселить тебя в своем доме, где можно день и ночь не спускать с тебя глаз, где ты будешь принадлежать ему. Где он сможет наслаждаться твоим восхитительным телом по первому требованию. Трахать сколько влезет.
