Фокен прижал руки к груди, его губы медленно и бесшумно задвигались, а в следующее мгновение зал озарила яркая вспышка: от груди ректора отделилась ярко-голубая сфера.
– Вы залезли в мое хранилище?! И после этого ещё смеете обвинять в чем-то меня? Ваше Величество, задумайтесь, на чей вы стороне и кого слушаете. Перед вами самые настоящие враги короны, а вы слепо им верите, – Луций продолжал стоять на своём, хоть в его речи уже и не было былой уверенности.
– Я самолично передал это расследование в руки старшего Норвинга, – король ухмыльнулся. – Или ты искренне верил, что я буду послушной марионеткой в твоих руках?
Какого лешего здесь происходит?! Глядя на мою ошалелую реакцию, мужчина владеющий тьмой мягко коснулся ладонью макушки, провёл по волосам. Смутные сомнения одолевали, заставляя шестеренки в голове крутиться с бешеной скоростью. Подслушанный разговор с советником Алукарда. Второе покушение на принца. Помощь от медвежьего князя. Такое удачное отсутствие ректора в его башне в момент кражи книг. И исчезновение Арона после получения записывающего артефакта.
По сему выходило, что Елизара Де Буанш все это время была подсадной уткой, с помощью которой дорвавшегося до власти Луция Солайса пытались вывести на чистую воду?
– Аа-ар-рон! – гневно обернулась к королевской ищейке.
– Тише, маленький грозный мышонок, я тебе потом все объясню. – он примирительно поднял руки вверх, улыбаясь одними глазами.
Что, тёмная зараза, думаешь со мной это сработает? Да, черт тебя дери, сработает! Сама не знаю почему, но этот посланник тьмы имел надо мной какую-то неведомую власть.
– Вы… вы ничего не докажете! – с каждым мгновением Луций нервничал все больше. Его решение призвать в зал стражу уже не казалось ему таким правильным.
Советник нервно оглянулся по сторонам ища возможные пути отступления. Я впервые за все время видела его таким испуганным. Ведь из этого зала был единственный путь – три двери ведущие в холл. Дорога к ним была перекрыта стражниками, призванные самим Луцием и ожидающие приказа.
– Уже доказали, просто нам не хватало единственного компонента, украденного вами у господина Фокена десять лет назад. – Сложив руки за спину, Арон принялся расхаживать вокруг меня.
С одной стороны, выглядело так, будто он просто рассуждает во время хождения из стороны в сторону. Но с другой… я видела как тянутся за ним чёрные, едва заметные взгляду нити.
– Ложь!
– Ну, что вы, советник. Это не совсем ложь, да, я проиграл вам камень души в карты, но вы ведь жульничали, – ректор цокнул языком, качая головой из стороны в сторону. – Лови, Наррион!
Фокен с легкостью подбросил сферу в воздухе, отправляя её воздушным потоком в руки ищейки. Будто в замедленной съемке я наблюдала, как пущенная Луцием сверкающая стрела летит в самое сердце камня, намереваясь уничтожить душу ректора раз и навсегда.
– Хорошая попытка, советник, что ещё больше доказывает вашу вину. Вы барахтаетесь как утопающий в вечном озере, хватаясь за любую попытку выжить.
Нити не смогли поглотить пущенную стрелу, лишь замедлили ее, что позволило перехватить камень души. Легкий щелчок и капля магии потоком отделилась от голубоватой сферы, перетекая в пустой артефакт. С секунду ничего не происходило.
Не сработало?
Фиолетовые искры одна за другой мягким светом загорались в шарике, заставляя зал наполниться двумя голосами. Потрескивания и уже знакомый мне диалог, завершением которого было обнаружение бедной маркизы. Фиолетовое свечение погасло.
– Обвинения сняты, маркизе Де Буанш восстановлен ее статус и даровано помилование, – я не верила своим ушам, но король продолжал говорить, – стража, схватить Луция Солайса!
Властный перст указал в сторону советника, все ещё находящегося в магической ложе. Но мужчина не думал стоять спокойно. Выпустив всю накопленную магию, белоснежными искрами расплескавшуюся внутри границ, он попытался исчезнуть.
Защитный барьер заискрил.
– Дурак! Думал, позволю так просто уйти?!
Что происходило дальше – было словно в тумане. Звуки приглушались и ощущались сквозь толщу воды. Меня… оправдали? Я не верила собственным ушам, хотя ещё минуту назад услышала слова о помиловании.
Горячие руки легли на плечи и потрясли. Его голос звал, просил взглянуть на него. И я видела эти тёмные глаза, правда, почему-то сквозь пелену. Попыталась тряхнуть головой, проморгаться. Не помогло. Все та же пелена перед глазами, да и в уши будто вату засунули.
Ярко-голубые глаза призрачного ректора мигнули неожиданно, привлекая к себе внимание.
– Твоя миссия закончена, Елизавета, возвращайся домой.
Я не видела как двигаются его губы, но голос отчетливо раздавался в голове. А затем последовала темнота и это не были объятия любимца тьмы.
– Арон, – шепнула, чувствуя, как подкашиваются ноги.
– Арон? Какой Арон? – голос, другой, но до боли знакомый. – Доктор, она пришла в себя! Эй, Лисовская, а ну не отключайся обратно!
Макар?! Твою же мышь!
