Искры шампанского
Собрав тележку с необходимыми моющими средствами, решаю все-таки набрать немного продуктов.
Выбор здесь не сильно лучше, но хотя бы рыба не соседствует с десертами. Кстати, про них. Самое приличное, что получается найти - коробочка шоколадных капкейков, украшенных ядовито-зеленым кремом. Беру их, набор праздничных свечей и нужно найти шампанское.
Магазин очень маленький, всего три ряда между которыми с трудом можно протиснуться, не задев нагромождение коробок. В самом дальнем темном углу находятся полки с алкоголем. Последняя бутылка игристого отечественного производства стоит в окружении водки и коньяка. Ну что ж. Какой день рождения такой и праздник.
Телефон снова жужжит, пока я рассматриваю этикетку. Чуть было не роняю бутылку, но вовремя успеваю прижать к себе.
Контакт “Котик” настойчиво пытается дозвониться. После того как прекращается один, тут же прилетает другой вызов.
В отношениях у меня всегда была жесточайшая аллергия на весь этот уменьшительно-ласкательный зоопарк. Рыбки, зайки, котики и прочая нечисть казались ну очень натужными и неискренними комплиментами. Да и как “рыбка” вообще может быть чем-то приятным? Или они про еду?.. Куда-то не туда меня занесло.
Так вот, когда мы впервые обменивались контактами я больше смотрела Костю, чем на экран мобильного. Телефон, видимо, в очередной раз решил, что знает лучше что я там собиралась писать и вместо “Костика” получился “ Котик”.
Обнаружилось это не сразу, но показалось такой милой ошибкой, что я так и не поменяла подпись. А сейчас, наверное, придется? Он же тоже меня как-нибудь переименует в своем телефоне. Будет что-то официальное “Мирра Бывшая Жена”. Или просто “Бывшая”. Или проще совсем удалить?
Как только прекращается очередной звонок, я выключаю телефон полностью. Не могу. Не здесь. Мне нужно добраться до дома.
Почему-то катастрофически не хватает воздуха. Я резко разворачиваюсь чтоб уйти, но в меня тут же врезается мужчина. Он вроде бы и хотел затормозить, но места для маневра совершенно нет.
Бутылка выскальзывает из моих рук и падая на пол трижды отскакивает от кафеля. Четвертого удара стекло не выдерживает и взрывается пенными искрами, заливая все вокруг. Пробка вместе с горлышком выстреливает в потолок и улетает за соседний стеллаж. На полу после извержения остается очень сладко пахнущая лужа.
Мы с мужчиной замираем, держась за руки, на несколько секунд, наблюдая, как пенная вечеринка постепенно успокаивается.
- Это была последняя бутылка, - с сожалением говорю я, отпуская его предплечье и аккуратно пытаясь сделать шаг назад.
- Вечер станет хуже без этой бутылки? Или это привычка - отвечает мне голос откуда-то сверху.
Я не могу его даже рассмотреть. В этом уютном уголке очень мало света верхнюю половину лица скрывает шапка, а нижнюю - шарф. Длинный черный пуховик дополняет картину. Мужчину с потрохами сдает упаковка. Местных не напугаешь нашими “минус пять ощущается как минус семнадцать” они могут и в тоненьких кроссовочках всю зиму ходить. А вот те, кто приезжают с севера, за более мягким климатом, в первую же зиму рвутся обратно домой к своим безобидным минус двадцати.
- Это вы меня так изящно алкоголичкой назвали?
- Нет, но вы просто с таким сожалением говорили про последнюю бутылку… - говорит он и чуть ли не в открытую смеется.
- Но она и правда последняя. А вы могли бы смотреть куда несетесь!
- Я? А может вам не стоит так резко дергаться?
Внезапно наш спор громким покашливанием прерывает работник магазина.
- Кто оплачивать будет?
