– Двадцать один год. – Она немного удивилась, ожидая, что он старше. Так много достиг, и так молод!
– И все это время никто не знал, что ты – девушка? – Слово «девушка» было произнесено шепотом, почти как ругательство.
– Нет. Хотя все может измениться, когда я стану старше и у меня не вырастет борода.
– Как тебя зовут на самом деле?
– В приюте меня звали Кейти. Кэтрин.
– Кэтрин, – тихо повторил он, и это всколыхнуло в ней гораздо более сильные чувства, чем она ожидала. Она отвернулась, надеясь, что Мэтью ничего не заметил.
Он бросил щетку и выпрямился, все еще стараясь не встречаться с ней взглядом, но его плечи немного расслабились и вел он себя спокойнее.
Внезапно Кейти почувствовала приступ тошноты, а когда он закончился, она не могла понять, где они находятся. На мгновение ей показалось, что они в н а с т о я щ е й конюшне, утреннее солнце освещает золотистую солому, а Мэтью скользит по ее одежде темными глазами, приоткрыв рот…
Она моргнула, и видение исчезло. Никакой настоящей конюшни – все те же грязные внутренности корабля, но Мэтью действительно смотрел на нее – так, словно позволил себе наконец сравнить хорошо знакомого ему Кита с девушкой в мальчишеской одежде. Когда их глаза встретились, она почувствовала, что он видит ее насквозь.
– Можешь спросить все что хочешь, – мягко сказала она.
– Тебе не больно? – быстро спросил Мэтью и сразу же покраснел еще сильнее.
– Не больно? Что?
– Ну… перетягиваться? Ты же, наверное, делала это неделями, годами, каждый день…
Удивленная, она машинально обхватила себя за плечи. Он внимательно наблюдал за ней. Довольно невинный взгляд, но у нее по шее побежали мурашки.
– А, это. Не очень. Сейчас немного больно – я давно не снимала бинты. Здесь негде остаться одной.
– Но ведь ты все это время чувствуешь себя скованной?
– Разве ты не слышал о корсетах? – криво усмехнулась Кейти.
– Да, разумеется.
– Труднее всего коротко стричься, – призналась она. – Я бы так хотела отрастить волосы.
– Да, нелегко тебе приходится, – ответил он. Его глаза снова блестели, а голос звучал почти лукаво, хотя и немного отстраненно.
– Ага. С этой стрижкой я похожа на двенадцатилетнего мальчишку.
– Да, есть немного…
– Мэтью! – воскликнула она в притворном негодовании.
Он беспомощно пожал плечами. При взгляде на него у нее щемило в груди.
– Больше у тебя нет секретов? – дрожащим голосом спросил он. – Не уверен, что смогу еще что-нибудь перенести.
Она выдавила смешок, но внутри у нее все перевернулось.
– Нет, – солгала она.
В тот день она заметила, что ее походка стала более плавной, как у девушки. Почему ей было труднее притворяться теперь, когда Мэтью знал? Внезапно она почувствовала себя такой женственной. Она напомнила себе, что все еще должна притворяться мальчиком, и постаралась ходить широкими, уверенными шагами.
Карлайл, Англия, 1745
После разговора в конюшне Кэтрин и Мэтью почти четыре дня избегали друг друга с неловкой, но яростной решимостью. Она видела, как он расчесывает гривы лошадям, и шла в другую сторону. Или, наоборот, заметив его за разговором с каким-нибудь слугой, направлялась к ним, чтобы… попросить горячей воды, но стоило ей подойти ближе, как он испарялся из виду.
На пятый день Кэтрин решила найти его и извиниться. После обеда она пришла к конюшне и нерешительно встала в дверях, но он даже не поднял на нее взгляда, склонившись еще ниже над уздечкой, которую чистил, с усилием втирая мыло в кожу. Она остановилась в дверях, пытаясь подобрать слова, лучше всего описывающие ее раскаяние.
Пока она набиралась мужества, он заговорил первым:
– Не думал снова увидеть вас здесь, после того как вы разузнали обо мне все, что хотели, мисс Финчли.
– Уверяю вас, Мэтью, я приходила сюда не только ради этого.
– Да? Вы хотели собрать побольше улик, чтобы меня арестовали или, возможно, отослали подальше за неуважение к вашему происхождению? – Он выглядел разочарованным и отрешенным.
– Нет! Это не так…
Неужели он в самом деле думает, что все между ними было лишь уловкой, чтобы навлечь на него неприятности?
Она открыла рот и снова закрыла его.
– Мне следовало сразу догадаться. В ту ночь, во время нашей поездки на крыше экипажа… – Он тяжело сглотнул. – Вы всего лишь пытались поближе ко мне подобраться, чтобы узнать, не предатель ли я. С моей стороны было глупо подумать, пусть и всего лишь на мгновение, что за этим стояло что-то еще. Вы ведь знатного происхождения.
– Я хотела быть вашим другом еще до того, как заподозрила, что вы как-то связаны с повстанцами, – сказала Кэтрин. – Но после того, как я подслушала ваш разговор с Анис, я… я просто обязана была узнать больше.
Когда вы сказали, что хотите вызваться для работы в замке, я увидела возможность и воспользовалась ею…
– Возможность, – мрачно повторил он. – Так, значит, я для вас возможность?
Внезапно она разозлилась:
– Ради бога! Разве вы не думали на мой счет точно так же? Почему еще слуга захочет сблизиться с незамужней девушкой с приданым, Мэтью? Уверена, что не из-за того, что она такой приятный собеседник!
Он отпрянул от нее, словно ее слова ранили его:
– Я… – Он запнулся. – Думаю, будет еще хуже, если я скажу, что хотел заговорить с вами, потому что… потому что вы невероятно красивы.
Она уставилась на него, широко раскрыв глаза. Неужели он думает, что это комплимент? Он хотел быть ее другом из-за ее внешности? Именно так все мужчины, которых она знала, смотрели на женщин – как на вещи, как на их собственность. А она-то думала, что он не такой, как все.
Мэтью не заметил ее молчаливой ярости и продолжил:
– Я никогда не встречал никого похожего на вас. Вы не только красивы, но и остроумны, образованны. Вы говорили со мной как с равным, а не как с простым слугой. Я никогда не встречал никого похожего на вас. И я не знаю почти никого смелее вас. Вы решили, что выявили якобитского шпиона, и вам захотелось проследить за ним!.. Я совсем вас не понимаю. Но, будь вы простой служанкой, я бы относился к вам так же.
– Вы… вы и в самом деле видели все это во мне?
– Да. Но теперь, когда я узнал, что все это было частью вашего плана, мне кажется, что это ложь. Что я все это придумал.
– Я тоже хотела быть вашим другом, – торопливо призналась она. – Я повела себя глупо… Я стыжусь того, как поступила с вами. Иногда я не думаю над тем, что делаю. Я ничего не знала о повстанцах до того, как вы мне о них рассказали. Я ввязалась в дело, в котором ничего не понимаю, и причинила вам боль. Меньше всего на свете я хотела ранить ваши чувства. Я хотела бы вернуться назад и не поступать так бездумно.
– Да, бездумно. – То, как он это произнес, не оставляло сомнений, насколько сильно она ранила его.
Кэтрин нерешительно шагнула к нему, но он отвернулся.
– У меня много работы, – сказал он куску мыла в своей руке.
Она закусила губу, пытаясь не показать разочарования.
– Я прошу у вас прощения. Это все моя вина, и я прошу вас меня простить.
– Я прощаю вас за то, что вы вели себя необдуманно, – ответил он, тяжело вздохнув. – Но я не знаю, сможем ли мы быть друзьями, как прежде.
Глаза Кэтрин затуманило от слез.
– Вы конечно же правы, – ответила она тихо.
Ей хотелось, чтобы он возразил ей. Или подтвердил, что связь между ними существовала не только в ее воображении. Но ожидать этого не следовало. Мэтью был слишком честным, слишком порядочным и верным, чтобы поступить дурно, даже если ему этого хотелось.
У него были ясные идеалы. Он ни за что бы не решился рисковать честью Кэтрин – теперь она это видела. Он был лучше ее, так как сама она всегда делала то, что хотела, не задумываясь о последствиях.
Сейчас она не могла заставить Мэтью передумать. Его решение было единственно верным. Им следовало прекратить эти… пустые разговоры. Это было немыслимо – они оба подвергались опасности, и следовало с этим покончить, прежде чем все зайдет слишком далеко.
