Но когда жены солдат спустились с палубы, она поняла, что это значило. Мужчины тут же принялись раздеваться!
Кейти попыталась не смотреть на них, но быстро оказалась в окружении голых солдат, мывшихся теплой мыльной водой.
Мэтью начал расстегивать жилет.
– Что вы делаете? – в панике спросила она.
Он бросил на нее удивленный взгляд:
– Как что? Я собираюсь помыться, Кит, и тебе советую сделать то же самое. До прибытия в порт еще неделя.
Кейти показалось, что она вот-вот лопнет от стыда. Открыв от ужаса рот, она наблюдала за тем, как Мэтью стягивает через голову рубашку.
– Разве нельзя помыться где-нибудь в уединении? – спросила она.
Мэтью вылил себе на голову ведро воды. Она отчаянно пыталась не опускать глаз. Всюду, всюду были… мужские тела.
– Зачем? Ведь здесь нет женщин, Кит. Все одинаковые. Тебе нечего стесняться.
Она начала мыть голову – для этого не надо было раздеваться, хотя выглядело это, конечно, странно. Большинство мужчин уже закончили мыться и теперь болтали друг с другом, по-прежнему без одежды. Кейти просунула руку под рубашку и быстро плеснула водой под мышками, на шею и плечи.
– Кит! Да что ты делаешь? – спросил Мэтью. – Не валяй дурака, раздевайся. По-твоему, кого-то это волнует, что ты голый?
Она лихорадочно пыталась придумать правдоподобное объяснение.
– Я не могу, – наконец прошептала она.
– Что? Почему?
– Я… я не могу… Мэтью, пожалуйста. Не заставляйте меня! – О боже, что он сделает, когда узнает?
Он сделал шаг к ней с обеспокоенным видом:
– Кит, что случилось?
У нее не было выхода. Придется обо всем ему рассказать. Он и сам теперь догадается.
Она сделала шаг ему навстречу, удостоверившись, что никто их не слышит.
– Мэтью… – Она вздохнула и набрала в грудь побольше воздуха.
Затем развернулась и бросилась бежать.
> Прогресс во временном пейзаже 1854 может быть замедлен действиями субъекта «КЕЙТИ»
Кампус Ноттингемского университета, Англия, 2039
– Как ты узнал о Кэтрин и Мэтью? – спросила Кейт у Мэтта на пути в дом ее бабушек.
– От моего брата. Он когда-то нашел в Интернете статью о нашем дяде, в которой было написано, что он террорист. Брат потребовал объяснений у отца, и папа сказал, что это правда. Раньше он всегда говорил, что наш дядя погиб из-за несчастного случая в лаборатории. После этого мы начали свое расследование. Мой брат все знает про Интернет. Он… – Мэтт понизил голос. – Он немного хакер.
Кейт живо развернулась к нему:
– Вот это да! Хочешь сказать, что он настоящий политический активист?
– Это довольно беспокойное занятие. Его многие знают, и не за самые хорошие дела. На форумах и так далее. Я все время боюсь, что его поймают.
– Погоди, он правда известный? Может, я о нем слышала? Как его зовут?
– Ну, его зовут Том, но в Интернете его знают под именем Спартак.
– Что? – Кейт остановилась как вкопанная, и Мэтт с удивлением повернулся к ней. – Твой брат – Спартак?
Увлечение теориями заговора было ее маленьким секретом. Любой намек на скрытые мотивы вызывал у нее миллион подозрений – она всегда чувствовала, что происходит что-то неладное. Спартак был одним из самых известных хакеров, пытавшихся раскрыть правительственные заговоры. Кейт почти фанатично следила за его записями.
– Да… – неуверенно ответил Мэтт.
– Не может быть. – Она даже подпрыгнула от возбуждения. – Поверить не могу!
– Ох, – вздохнул Мэтью. – Значит, ты его знаешь. Я так и думал, что ты этим тоже увлекаешься. По волосам видно.
– Я только последние три года за ним слежу! Он такой классный! – затараторила Кейт, решив не обращать внимания на его комментарий о волосах. Внезапно их совместное расследование стало намного интереснее. – Можно, ты нас познакомишь? Пожалуйста? Ну, пожалуйста!
– Не знаю. Кейт, ты что, влюблена в моего брата?
Она залилась румянцем, избегая его взгляда:
– Что? Нет, конечно.
Мэтт поднял брови.
– Ну, может быть, чуть-чуть, – признала она, покраснев еще больше. – То есть раньше была. – От смущения она заговорила еще быстрее. – В Интернете все о нем знают! У него просто потрясающий блог. Благодаря ему люди действительно задумались о том, что говорит нам правительство. Он уже стал частью истории. Кроме того, он очень смешной.
Кейт с надеждой посмотрела на Мэтта, но он только покачал головой, словно устыдился своего знакомства с ней, и зашагал дальше. Ей пришлось ускорить шаг, чтобы нагнать его.
Карлайл, Англия, 1745
Кэтрин пыталась выглянуть из витражного окна кладовой замка, стоя на цыпочках, чтобы получше рассмотреть ополченцев, занятых рытьем рва далеко внизу. Стоя почти по пояс в грязной воде, они пытались сделать берега более отвесными. Под начавшимся дождем они напоминали унылых мокрых крыс. Учитывая, как заносчиво эти парни вели себя на собрании утром, Кэтрин ни капельки их не жалела.
Замок стоял в самой северной части города и смотрел в сторону Шотландии. Он был укреплен стенами из красного камня, и стены эти действительно были очень древние. Пушки стояли наверху, где был довольно широкий проход. Сейчас они были покрыты ржавчиной, и Мэтью с Кэтрин предстояло привести их в рабочий вид.
Все-таки с работой им повезло, подумала Кэтрин, снова взглянув на ополченцев, махавших лопатами. Она опустилась на колени рядом с Мэтью, который трудолюбиво оттирал слой ржавчины на первой из пушек. Один из болтов крепления упал, подняв облако оранжевой пыли.
– Полагаю, эта работа не настолько привлекательна, как вам казалось, милая леди? – лукаво спросил кучер.
– Вы мне больше нравились сонным, Мэтью. На козлах вы были гораздо любезнее. – Она поморщилась и добавила более серьезным тоном: – Именно этого я и ожидала. Я вовсе не думала, что нас сразу же атакуют повстанцы. Надо подготовиться к их встрече. Самые важные вещи часто оказываются самыми скучными.
Она действительно так считала и ничего не имела против грязной работы. К тому же она знала, что потребуется немало времени, чтобы узнать, замышляет ли что-то Мэтью, и совместная работа была отличным шансом выяснить это. Возможно, он ничего не будет предпринимать, пока она рядом, но если она будет внимательно наблюдать за ним, он может проговориться о чем-нибудь важном.
Мэтью продолжал ритмичными движениями оттирать ржавчину с металла. Она попыталась не смотреть, как двигаются его плечи, как мускулы перекатываются под рубашкой.
– По крайней мере, здесь от вас есть хоть какая-то польза, – сказал Мэтью, – и это большая удача. Отправь они нас копать ров, вам бы пришлось нелегко.
– Да будет вам известно, мне нет равных в рытье рвов, – улыбнулась она. – Это важное искусство для юной леди. Без него мне было бы непросто найти себе мужа.
Он усмехнулся:
– Не сомневаюсь. Я бы не доверял жене, которая не может вырыть хорошего рва.
– Именно так, Мэтью, спасибо. Если даже вы ожидаете от жены такого мастерства, представьте, каковы стандарты у мужчины с действительно хорошим вкусом.
Ей нравилось, что на ней мужская одежда, – она могла разговаривать с ним, не беспокоясь о том, что их могут увидеть вместе.
– Похоже, вы считаете себя намного остроумнее, чем на самом деле, – ответил он, не отрывая взгляда от пушки.
– Мое остроумие не знает равных! Мне кажется, вы меня невнимательно слушаете.
Мэтью сражался с особо упорным участком ржавчины, и она наклонилась ближе.
– Трите сильнее, иначе ничего не выйдет!
Кучер хмыкнул и что-то пробормотал себе под нос. Она нахмурилась, пытаясь понять, что же такого смешного в ее словах.
– Что-то не так? – не выдержав, спросила она.
Он поднял взгляд со скабрезной ухмылкой на губах:
– Трите сильнее, сказала актриса епископу.
Какая актриса? О чем это он?
Мэтью, казалось, понял свою оплошность и смутился:
– Это просто шутка. Полагаю, вы ничего подобного не слышали раньше. Слуги часто так шутят.
