Мне ему ужин приготовить что ли?
— Где у тебя кухня? — спрашиваю больше из вежливости.
И без того припоминаю дверь, из-за пределов которой он притащил бутылку виски.
— Там, — указывает в нужном направлении, широко распахнув глаза.
И столько неподдельного интереса в них читается, что я тут же отворачиваюсь, поспешно ретируясь прочь из гостиной. Правда притормаживаю перед матовой стеклянной дверью, чтобы скинуть балетки. Запоздало я вспомнила, что расхаживаю в чужом доме в уличной обуви.
Оказавшись на кухне, шумно выдыхаю, оглядывая стандартную планировку в восемь квадратных метров и глянцевый фасад гарнитура. Понятия не имею, почему Рупасов позволяет мне прийти сюда, потому что все шкафы просто-напросто пусты, а единственное, что содержит его холодильник — новенькие подставки, шедшие в комплекте к охлаждающей технике.
Начинаю сомневаться, что он вообще здесь живёт.
— Много интересного нашла? — вынуждает вздрогнуть голос Артёма.
Не слышу, как дверь открывается, несмотря на то, что плотно прикрываю её за собой. К тому же, мужчина оказывается непомерно близко за моей спиной.
— Не то слово, — бурчу недовольно.
Разворачиваюсь к нему лицом, встретив знакомую насмешку в синих глазах. И тут же отшатываюсь, осознавая насколько же непозволительно близко мы находимся друг к другу.
— Я роллы заказал. Вроде раньше ты их любила, — словно и не замечает моей реакции Артём. — Привезут скоро. Всё, экскурсия по квартире окончена? Или желаешь повторно осмотреть спальню? А то других комнат больше нет.
То ли я вновь надумываю себе много лишнего, то ли его слова действительно звучат настолько двусмысленно…
Отступаю ещё на шаг назад, врезаясь спиной в тот самый холодильник, содержимое которого изучала совсем недавно.
— Предпочитаю балкон, — пусть и не сразу, но нахожусь с самым разумным, на что только способна. — И есть я правда не хочу, так что можешь наслаждаться сам.
Собираюсь обойти мужчину и направиться куда сказала, но Артём решает иначе. Перехватывает за талию, довольно грубо и бесцеремонно двигая ближе к себе.
— Твой благоверный, на сколько он тебя старше? На семнадцать лет? — интересуется вполне себе нейтральным тоном.
Наверное, именно поэтому я не замечаю подвоха. Хотя, всё же больше потому, что жар, исходящий от Артёма, как и само сознание близости рядом с ним в принципе туманит мне мозги ещё до того, как он вообще заговаривает.
— Да, — отзываюсь негромко. — А что?
Понятия не имею, к чему Рупасову вообще заводит этот разговор… Ровно до того момента, как его губы расплываются в хищной плотоядной ухмылке.
— Хочу знать насколько тебя всё устраивает в твоём браке, — проговаривает он в полнейшем снисхождении. — Уж прости, но на счастливую семейную пару вы ни на йоту не похожи.
Артём подбирает выбившуюся прядь моих волос и медленно накручивает на указательный палец, не отводя взгляда от моего лица.
— Меня всё устраивает, — отвечаю настороженно.
Ведь уже знаю, к чему он клонит. И мне это совсем не нравится.
— Если всё так, тогда почему ты сейчас так напрягаешься, а, Жень? — обманчиво мягко интересуется он в ответ.
Твою ж… мать!!!
— Наверное, потому что ты позволяешь себе гораздо больше, чем стоит, — выдавливаю из себя едва слышно.
Каждый звук буквально обжигает горло, а сердце заходится в бешеном ритме. Слишком часто. Оглушительно громко.
— А если оно и правда того стоит? — отзывается негромко Артём.
Он отпускает прядь моих волос, но только для того, чтобы вытащить несколько шпилек, скрепляющих причёску наверху. Волосы рассыпаются по плечам, в то время как одна за другой железяки падают на паркет. Звук отражается во мне тысячекратно. Будто это не они сейчас падают, а я.
— Всегда же стоило… — выдыхает мне в губы.
Так и не отвечаю. Просто потому, что банально не помню заданного им вопроса. Последние отголоски разума теряются под напором едва осязаемых прикосновений его пальцев, неспешно следующих вдоль моей шеи, спускающихся ниже, обрисовывающих вырез довольно откровенно расстёгнутой блузы, контур груди и талии.
Прямо сейчас между нами нет ничего кроме воздуха, возможности и забытых обязательств. Никто не узнает. Никто не осудит. Если только я сама. И всё, чего мне хочется больше всего на свете — преодолеть эти жалкие миллиметры, почувствовать забытый вкус поцелуев, ощутить на себе новые ласковые прикосновения его пальцев, прочувствовать мужчину самого… В себе. Прямо сейчас.
— Нет. Не стоит, Тём. Не теперь, — разносится хриплым полушёпотом в тишине.
Хочется переехать себя грузовиком, потом сдать заднюю и повторить всё то же самое, но с большей тщательностью и достоверность. Быть может тогда я перестану говорить то, что делает меня несчастной.
Внутренности выворачивает в судорожной агонии, а я сама едва держусь на ногах и то только благодаря тому, что собеседник удерживает меня в своих объятиях.
