Учитывая все сказанное, должно было быть вполне очевидно, что на день рождения я хочу пару высоких сапожек.
Что я получила в тот день? Полусъеденную плитку белого шоколада (ненавижу белый шоколад!), припасенную с горнолыжной поездки (ненавижу горные лыжи!), в которой он был в прошлом году в Альпах (я, твою мать, ненавижу Альпы!). Но я была хорошей девочкой, я не жаловалась, я просто сунула ее вместе с остальным мусором в бак в следующий понедельник. Он на самом деле никогда не покупал мне ничего, что не было бы чем-то таким, чего хотел он сам. Временами это срабатывало (например, белье); в другой раз – не особенно (например, компьютерная игра Grand Theft Auto San Andreas). Этот Парень не вполне понимает, как работают подарки, и это часть его очарования.
Он вернулся наутро после свадьбы Сюзи с застенчивым видом. Я лежала на диване, а он держал руки за спиной, держа в них то, что похоже было на коробку с сапогами.
– Я купил тебе запоздалый подарок ко дню рождения… – сказал он, стыдливо улыбаясь.
– О, дорогой, не надо было! – сказала я с живым интересом. Наконец-то он прозрел – и шел ко мне, со шляпой в руке, с предложением мира! Вероятно, старого пса все-таки можно, в конце концов, обучить новым трюкам.
Но когда я говорила, что «не надо было», я как в воду глядела. Это были не сапожки. Я начала проникаться подозрениями, когда заметила, что в коробке проделаны дырки для воздуха и она громко мяукает.
Я начала проникаться подозрениями, когда заметила, что в коробке проделаны дырки для воздуха и она громко мяукает.
Этот Парень принес мне долбаного котенка.
Понедельник, 21 ноября
– Оно опять мяукает, – простонала я, отрывая голову от подушки. Ах ты, черт, забыла, что я одна в доме. Поднялась и открыла дверь в спальню. Котенок юркнул под одеяло на теплое местечко, которое я только что освободила.
– Ну, по крайней мере, хоть кто-то прыгает в постель вместе со мной.
Вторник, 22 ноября
Джайлс, благослови господь его хэбэшные носки, недавно предложил мне поехать на конференцию с той единственной целью, чтобы шпионским способом раздобыть данные о продукте конкурентов. Которые не удалось добыть на стольких уровнях. И Я Это настолько Не Догоняю, что остается только улыбаться.
Среда, 23 ноября
– Итак, насколько я понимаю, твоя мама все еще относится к числу одиноких женщин? – осведомился Н., потягивая свое пиво.
Я состроила гримасу:
– Прекрати сейчас же! Ты же знаешь, у меня от этого мурашки. И даже если бы она искала себе пару, ты для нее слишком молод.
– Как говорила Мэй Уэст, ты стара лишь настолько, насколько стар мужчина, которого ты чувствуешь, – он порочно хихикнул.
– Серьезно, перестань. А что, если бы мне вздумалось встречаться с твоей матерью? Разве тебе не было бы неловко даже шутить об этом?
– О, ты совершенно не ее тип. Ей больше нравятся лесби-буч.
Четверг, 24 ноября
Итак, котенок. Как дела на этом фронте? Отлично, поскольку его наличие позволяет мне отпускать не слишком добрые шутки по поводу привязанности моего бойфренда к коту. И новый кошачий лоток, похоже, оправдывает (пока) свою гарантию на «контроль запахов». (Себе на заметку: у А1 и его жены есть автоматический кошачий лоток, который подметает себя дочиста, когда кошка сделает свои дела, и запечатывает мусор в крохотный пластиковый пакетик. Возможно, это не так уж и хорошо для «углеродного следа», но так же нехорошо и жечь сотнями свечи, чтобы избавиться от вони.)
И поскольку в обозримом будущем Этот Парень будет видеться с этим котенком только по выходным (да, да… можешь вписать сюда собственную шутку по поводу вероятности того, что он держит другую киску на работе), это ставит передо мной, известной нелюбительницей кошек, ужасную задачу по ежедневному опорожнению ящика, наполненного какашками.
Я не испытываю отвращения к телесным функциям. Я пугаюсь коричневой субстанции не больше, чем другие нормальные люди – мойте руки, ребята. Будучи девушкой по вызову, я выполняла «экскрементальные работы» и не колебалась ни разу, разве только требовала профессиональную надбавку за исполнение такой фантазии. Я, если воспользоваться диалектизмом, корешусь с дерьмом.
За исключением того, что кошачье дерьмо – это, наверное, наиболее омерзительно воняющая, наиболее едкая штука из всех, которые можно по доброй воле притащить в дом. Котеночек пока не освоился ни со своими кишечными функциями, ни с внутренней картой дома, и я ежедневно нахожу какашки в самых неожиданных местах. Это не круто. Это не мило. Это не соответствует нейтральным цветам текущего сезона и ничуть не прибавляет гламурности. Что еще важнее, за это не положены чаевые.
Мне пришло в голову, что, возможно, это единственная настоящая причина горячего желания залететь, которую я могу понять. Потому что, когда ты беременна, ты больше не можешь менять кошачий лоток.
Я не то чтобы всерьез рассматриваю такой вариант, но все же…
Пятница, 25 ноября
Когда-то я любила пятницы. Когда я была девушкой по вызову, это были гарантированные рабочие вечера – и обычно довольно неплохие (в разумных пределах). Одинокие мужчины, надеющиеся взбодрить свой уик-энд. Одинокие парни и женатики, проводящие ночь вдали от своих семейств. Это были ночи хороших чаевых.
Теперь, когда мой бойфренд стал одним из них – мужчин, проводящих бо́льшую часть будних ночей за сотни миль от дома, в номере отеля, – я пытаюсь об этом не думать.
Я не стала бы винить его, если бы он так сделал. Нет, не стала бы его винить; я просто не удивилась бы. Я сама видела слишком многие отели изнутри. Впечатление такое, будто они специально устроены так, чтобы разрушать душу.
Я ненавижу пятницы. Ненавижу гадать, где он, когда он будет дома; ждать, пока зазвонит телефон.
Ненавижу не быть шлюхой.
Ненавижу гадать, где он, когда он будет дома; ждать, пока зазвонит телефон. Ненавижу не быть шлюхой.
Суббота, 26 ноября
Когда-то прежде я думала, что:
• в долгосрочной перспективе дружба имеет большее значение, чем любовь;
• мой бойфренд был глубоко травмирован тем периодом, когда я работала девушкой по вызову, а я – его прежними изменами, но при известном терпении мы могли бы это преодолеть;
• при некоторых усилиях с обеих сторон это могло бы получиться. Я придерживаюсь того мнения, что никто не совершенен, и я – в наименьшей степени из всех; так что любой, кто мог мириться с моим прошлым, заслуживает некоторого понимания, пока находит с этим знанием общий язык. Я – фанатка попыток.
Или, как всегда выражается Н., я – из тех, кто остается, а не уходит.
Итак, пятница. Ранний вечер. Вот только кажется, что из-за дождя он может и не выбраться из Бирмингема. Все в его офисе твердят ему, что дороги закрыты. Так он говорит.
Что ж, ладно. Я немножко вспылила, потому что ему следовало выехать двумя часами раньше, ужин уже на плите, но – ладно. Он говорит, что позвонит, когда выяснит, что там у них происходит.
Не звонит, довольно долго. Вздох… Поэтому звоню я.
Нет ответа. Ну, если он в машине, возможно, у него не включена гарнитура. Звоню снова.
Подключение.
– Алло? – говорю я. Но ответа нет. То есть ответ есть, но не мне. Потому что он разговаривает с девушкой, которая сейчас сидит на его пассажирском сиденье. Думаю, он сел на кнопку телефона или как-то так.
– О, бедняжка! Залезай. Замерзла, наверное, да? – говорит он таким тоном, который я теперь слышу от него лишь изредка, – дружелюбным, милым. Она отвечает таким же любовным лепетом. Он подстраивает под нее сиденье. Они хихикают. Он называет ее маленьким сладеньким меховым комочком. Она упоминает мою кошку, мою кошку,
