Не ему.
— Что это еще такое?
— Это запрос органов опеки по месту твоей работы. Я запустил процесс, о котором ранее тебя предупреждал.
Стас бросил на меня хмурый взгляд.
Лицо его было исцарапанным со вчерашнего дня. С утра он не брился. Да и в целом, выглядел помято. Не так, как я привыкла его видеть – всегда с иголочки, аккуратного, делового.
Более того, кажется, Царев не спешил на работу.
Что, боялся, что я сбегу с Эммой посреди ночи? Собирался нас сторожить?
— И что, ты правда хочешь забрать у меня дочь, которая официально к тебе даже отношения никакого не имеет?
На часах было восемь утра, я только встала, практически не спала ночью, но расслабиться мне никто давать не собирался.
С моим врагом мы встретились на кухне.
Царев был настроен решительно.
— Василиса, ты отняла у меня дочь больше, чем на десять лет. Ты вытрепала мне нервы, пока работала начальником одного из отделов. Ты практически довела меня до седины, вчера я нашел седой волос у себя на голове, за то время, что мы жили вместе. И ты окончательно разрушила мою веру в себя, когда связалась с Мирославом. Твой вкус на мужчин со временем, с взрослением, не изменился. Остался таким же отвратительным, как был в юности. А теперь ты заявляешь мне, что уходишь с работы, съезжаешь из моего дома и при этом забираешь мою дочь. И ты думаешь, что я молча все это стерплю и отпущу тебя в свободное плаванье со спокойной душой? Ты путаешь меня с Максом или Миром. Ты думаешь, я откажусь от своей крови и плоти? Ты думаешь, я оставил себе Ваню, потому что способен не такие вещи? Или его мать не хотела его забрать?
— То есть, ты отнял одного ребенка у одной матери, теперь собираешься проделать это еще и с другой? Этому никогда не бывать!
Я схватила бумажку, разорвала ее в клочья и швырнула вверх. Мелким дождиком она осыпалась нам на головы.
— Если ты думаешь, что сможешь меня шантажировать, то ты очень сильно ошибаешься! Если ты думаешь, что сможешь запугать меня, опять же, не на ту напал! — зарычала я, сжимая руки в кулаки до боли.
— Я не угрожаю, не шантажирую. Даже не предупреждаю. Предупреждал я вчера. Сегодня я констатирую факт – вздумаешь со мной тягаться, и я сделаю все, чтобы Эмма осталась жить со мной. Я докажу свое отцовство, установлю опеку, лишу тебя всех прав и запрещу даже видеться с ней. Вот, что тебя ждет, если не…
— Если не что?! Если не что, Царев!? Какие идиотские условия ты собрался ставить мне на сей раз?
— Есть и другой вариант развития событий.
Когда Царев произнес эти слова я была уверена, что он начнет в деталях разъяснять мне очередной свой план по моему уничтожению. Проще говоря, снова начнет угрожать.
Ан-нет.
У него оказалась припрятана еще одна бумажка.
И новая поразила меня в несколько раз больше предыдущей, а уж предыдущая, я вам скажу, заставила впасть меня в ступор!
— Да ты рехнулся! — взмахнула руками я, не веря своим ушам. Да и, собственно, глазам. — Ты явно не в себе и тебе требуется профессиональная помощь!
Царев что, был серьёзен? Он действительно предлагал то, что предлагал?
— Вовсе нет.
— Честное слово – это ненормально! — Я взмахнула руками. — Люди себя так не ведут! В обществе так не принято!
— Мы составили этот мирный договор с детьми... — попытался было оправдаться Стас, но я его зло перебила.
— Что? Еще и детей в это вплел? Да что с тобой не так?!
— Ты лучше внимательно подумай о том, что я предлагаю.
— Это брачный контракт. Ты предлагаешь мне брак?
— Там еще бессрочный рабочий контракт. Сможешь сесть мне на шею и не переживать, что я когда-нибудь смогу тебя уволить. Как тебе? — усмехнулся Стас, разводя руками в стороны.
Это для него все что, было какой-то шуткой?
— Тебе смешно, да? Ты только что угрожал мне опекой, говорил, что заберешь Эмму, а теперь стоишь и ржешь надо мной, как конь в пальто?! — завопила я, притопывая ногами, в злости сжимая в руках бумаги, которые мне сунул босс. — Что ты вообще за человек такой, а?! Как меня угораздило связаться с таким?!
— Уж буду получше твоего Макса тире рок звезды и Мирослава транжиры, да бабника!
— Ах ты ж!
— Мама, хватит! И ты тоже перестань! Оба перестаньте!
Эмма обнаружилась позади и случилось это так неожиданно для нас обоих, что мы с Царевым замерли каждый на полуслове.
Как долго она стояла в дверях и слушала нас?
Как много вообще знала?
— Эмма…
— Я все знаю! — зло выдал мой ребенок.
— О чем?
— О папе! О том, что он никуда не уезжал на заработки и вообще, хватит нести эту чушь, я не глупая и все давно поняла!
— Как? — одновременно со Стасом произнесла я.
— Я не сразу догадалась, что Стас – мой папа. Но о том, что папа не в Арктике, зарабатывает нам на хороший дом, догадалась давно. О том, что это не Максим тоже довольно давно. Во-первых, я ношу твою фамилию. Во-вторых, у него нет ямочки на подбородке. У тебя тоже. Соответственно, кто-то из вас мне не родитель.
— Но… что это вообще за чушь про подбородок? — Я перевела непонимающий взгляд на Царева, но он лишь покачал головой, закатив глаза, мол, темный человек.
Так бы и дала ему в морду!
— Конечно, я не сразу догадалась про то, что мы родственники, но почти сразу заподозрила. Во-первых, Стас первый человек, который понимает все, что я говорю. В смысле, вот вообще все. Во-вторых, мы похожи внешне. В-третьих, у него есть ямочка на подбородке. В-четвертых, я нашла тот конверт, с которым ты носилась несколько недель, не решаясь его открыть.
— Ты его вскрыла!? Но как? Он же как новенький! Я видела!
— Все можно сделать аккуратно. При желании и знании определенных тонкостей дела.
— Ну, Эмма! Я тебя так не воспитывала!
— Мне было интересно! И я почти сразу поняла, что это касается меня! И это касается меня! Почему ты не хочешь, чтобы я зналась с отцом?!
