11.2
Хотя о чем я думала раньше? Чем я думала раньше?
Закрываю глаза и всхлипываю.
– Так, постарайся не нервничать. Я уверена, что ничего страшного. Такое бывает в первом триместре. Дыши, милая.
И я дышу. Дышу, пока перед глазами мелькают лампы. Меня закатывают в кабинет. Таня очень быстро меня обследует. Мне делают какие-то уколы, капельницы и помещают в палату. Заходит Таня с планшетом и что-то изучает.
– Так, дорогая моя, ты вовремя примчалась и забила тревогу. Это ты молодец.
Она замолкает, и я понимаю, что это не все, что она мне хочет сказать. Закусываю губу.
– Не молодец, что ты так сильно перенервничала, из-за чего и произошел сильный тонус. И подвергла опасности своих крошек. Сейчас малышам ничего не угрожает, но тебе лучше побыть тут пару дней.
– Конечно, Тань, сколько надо, столько и пробуду.
Таня удовлетворенно кивает. И снова я перед выбором, что делать с Наилем. Позвонить и сказать, что я в больнице? Или утаить? Но если я позвоню, он узнает о беременности, а после той картины возле офиса я совершенно точно убедилась в том, что развод будет.
И малышей своих я хочу сохранить в тайне.
Выдыхаю и набираю брата. Прошу, чтобы он привез вещи, только не из дома, чтобы не натолкнулся на Наиля. Костя заверяет, что все сделает, а мне говорит, чтобы я не дергалась. Все будет в лучшем виде.
Меня немного успокаивает его уверенность, и удается поспать, а когда открываю глаза, то в палате я уже не одна.
***
В больнице под наблюдением Тани приходится пробыть не два, а четыре дня. Выписывает она меня со строгими напутствиями и указаниями. Волнения полностью исключить, иначе можно остаться без малышей. А это для меня самое страшное, что сейчас может произойти. После всех обманов Наиля я не могу допустить, чтобы мои крохи не выжили. Они мне очень-очень нужны. Все это время нагло вру Наилю, что срочно пришлось уехать к родителям на помощь маме. Наиль к ним не сунется без приглашения. Он у меня такой…
Точнее, уже не у меня…
Но это теперь не важно. За четыре дня я собрала себя по кускам и готова бороться за свое будущее. Без предателя! Он не достоин быть рядом со мной и детьми.
Меня забирают из больницы мама с папой Сашей. Приходится все рассказать маме, потому что отчим говорит, что мама не могла спать первую ночь. Будто чувствовала, что со мной что-то происходит.
Обхватываю мягкую игрушку в виде гуся, которую мне приволок Костя, чтобы было не скучно. И безразлично смотрю на пейзаж за окном.
– Мам, пап Саш, а можно я пока у вас поживу?
Мама оборачивается и смотрит на меня глазами, наполненными тоской. Да, она сильно переживает, что мне приходится сейчас через все это проходить.
– Дочка, конечно, ты чего это спрашиваешь? Знаешь же, что наш дом всегда для тебя открыт.
В носу щиплет. И я глубже зарываюсь в игрушку.
– Спасибо.
Папа Саша бросает на меня взгляд через зеркало заднего вида.
– Кстати, дочь, – поднимаю на него глаза и замираю, – есть новости от адвоката.
– Какие? – перехожу на шепот.
– Дома расскажу все, и решим, что делать дальше.
Смиренно киваю, потому что если папа Саша что-то сказал, то проще послушаться, а не пытаться переспорить. Доезжаем до дома в полной тишине. Плетусь за отчимом в свою комнату. Он укладывает меня, а сам садится в кресло. Сцепляет руки в замок, смотрит какое-то время молча мне прямо в глаза.
– В общем, адвокат изучил ваш брачный договор.
Я привстаю с кровати, но папа Саша прищуривается, и я снова укладываюсь, подгребая под бок гуся.
– Ты обещала Татьяне не волноваться.
Глотаю горечь.
– Я в норме. Хочется поскорее со всем этим разобраться.
Отчим слегка сжимает губы, но согласно кивает.
– В общем, есть там пункт. В случае если неверность одного из супругов будет доказана, то второй не препятствует бракоразводному процессу. И каждый выходит из брака с тем, что успел заработать.
Выдыхаю.
– У меня есть доказательства. Только придется поехать домой. Там фото, помада, которую я нашла в его машине.
Папа Саша вздыхает.
– Значит, я съезжу.
Мотаю головой.
– Нет, пап Саш, мне нужно самой. Ты же не будешь говорить Наилю, что ты с ним разводишься. Да и я не уверена, что у вас получится спокойный разговор.
Он усмехается.
– Это ты правильно сомневаешься. Он самое дорогое посмел обидеть.
Приказываю себе не плакать. Надо держаться, и ни в коем случае не волноваться. Как мантру повторяю про малышей и их здоровье.
– Но я все равно с тобой поеду, Марин. Не собираюсь тебя одну отпускать.
Улыбаюсь.
