– По истории, – бормочет она.
– Восемьдесят девять баллов, – читаю я. – А в прошлой четверти – девяносто два. Было «А», стало «В», но все равно очень даже неплохо.
– Папа так не думает, – отвечает Николь, глядя в пол. – «B» для него – это уже все равно что «F». – Она тяжко вздыхает. – Как же я эту историю ненавижу!
У Рей, которая стоит рядом у шкафчиков, вырывается смешок. Я сердито смотрю на нее.
– А что такого? – оправдывается Рей. – Она так забавно это сказала.
Мне нужно подумать. Отец у Николь с приветом, и у него бзик на почве того, что единственная дочь должна поступить только в Гарвард, больше никуда. А для этого надо быть круглой отличницей. Глупость какая, мы же еще только в седьмом классе. Я в задумчивости закусываю губу.
– А что это у тебя на пальцах и на платье? – спрашиваю я, оглядывая Николь с головы до ног. Боюсь, как бы она в обморок не упала.
– Ручку сломала, когда оценки увидела.
– Ладно, – говорю я с тяжелым вздохом. – Вот что мы сделаем. Кэл, отведи Николь в кабинет домоводства, пусть помоет руки этим вонючим мылом. А ты, Рей, пойдешь со мной в кабинет миссис Уилсон.
– Зачем? – спрашивает Рей, и в глазах у нее загорается любопытство.
– Исправим Николь отметку.
У Кэла отвисает челюсть:
– Что?
– Не волнуйся, – говорю я ему. – Веди Николь умываться. – И поворачиваюсь к Рей: – Так, а нам с тобой для начала нужно взять ключи в учительской.
– Мы что, компьютер будем взламывать, да? – Она чуть ли не подскакивает от возбуждения.
– Вроде этого, – отвечаю я. – Я же помогаю нашей классной и знаю, где она хранит пароли. В ящике стола – очень легко найти. Миссис Уилсон нас явно недооценивает. Мы же не дураки. В общем, все просто. Никто ничего не узнает.
– А мне что надо делать? – уточняет Рей.
– Постоишь на стреме. Проследи, чтобы миссис Уилсон не зашла в кабинет, пока я новые оценки не распечатаю. В случае чего – отвлеки ее. Сможешь?
– Да запросто, – самоуверенно говорит Рей.
Я и не сомневалась. Вот Кэл никого не сумел бы отвлечь. Он бы язык проглотил и два часа придумывал бы какую-нибудь отговорку, чтобы задержать миссис Уилсон. А Рей кого угодно заговорит. Поэтому я ничуть не волнуюсь.
Захожу в учительскую, как к себе домой. Миссис Келли сосредоточенно пишет что-то в журнале, а все остальные педагоги сейчас на парковке: отправляют школьные автобусы и следят, чтобы никого случайно не переехали. Миссис Келли поднимает взгляд на меня.
– Я кошелек забыла у миссис Уилсон в кабинете, – говорю я. – Можно взять ключ?
Она кивает и возвращается к своему занятию.
Через несколько минут я уже нахожу нужную программу, вбиваю данные Николь – и восемьдесят девять баллов превращаются в девяносто один. Так, теперь «Сохранить». «Распечатать». И на выход.
– Всего доброго, миссис Келли, – говорю я, возвращая на место ключ.
Под пиджаком у меня новенький лист с оценками Николь – сплошные «A». Миссис Келли даже не замечает, что я ухожу.
Друзья ждут меня в раздевалке.
– Получилось? – нетерпеливо спрашивает Николь, как только я появляюсь.
– Конечно получилось, – торжествующе говорю я, улыбаюсь и отдаю ей лист с исправленными оценками.
Подруга бросается мне на шею, и я чуть не падаю.
– Нельзя плакать, – шепчу я, уткнувшись ей в волосы, и чувствую, как все ее тело вздрагивает. – Ты не должна плакать из-за него.
Николь выпускает меня из объятий. Вид у нее все еще такой, будто она от переживаний сейчас разлетится на тысячу осколков. Я беру ее за руку:
– У меня есть идея.
Мы выходим из школы и сворачиваем за угол. Вокруг никого. Я веду всех в дальний конец двора, все еще сжимая вздрагивающую ладонь Николь.
– Давайте… покричим погромче.
– Что? – переспрашивает Николь в полном недоумении. Я понимаю: это звучит дико.
– У тебя страшный стресс, и нужно дать ему выход, пока ты не упала без сил, – объясняю я. – Значит, надо хорошенько покричать. Готова?
Друзья смотрят на меня как на сумасшедшую. Может быть, они и правы. Но если бы мне пришлось жить в доме Николь и ее отец требовал бы от меня абсолютного совершенства во всем, я бы точно с ума сошла. Не знаю, как она сама-то еще до сих пор не свихнулась.
Я делаю глубокий вдох, закрываю глаза и ору от души. Ору за Николь и за всех, кому приходится терпеть такое, а я ничем не могу им помочь. И тогда… она тоже начинает кричать вместе со мной. А потом к нам присоединяются Рей с Кэлом, и мы орем уже хором, одновременно, и эхо разносится по всему двору. И мы чувствуем такую… свободу.
Затем Рей вдруг начинает хохотать, и вскоре мы все четверо хохочем. Мы и правда здорово смахиваем на психов.
– На автобус опоздали, – говорит Рей, когда мы обходим школу кругом.
– Ничего страшного, – отвечаю я. – Мы же недалеко живем. К тому же Николь любит ходить пешком.
Глава 13
– Ну, блин, если бы мы знали, что это так просто, мы бы ее сразу спросили, что она делает в Креншо, – говорит Рей. Мы с ней в очередной раз беседуем по телефону. – Как бы теперь еще выяснить, зачем она выдает себя за Ниель.
– Она была пьяная, когда сказала про Креншо. И больше не проговорилась ни о чем таком, что могло бы нам помочь.
– Хоть бы объяснила, например, с какого перепугу Креншо вдруг оказался в этом ее списке. Кэл, это как-то связано с тобой, тебе не кажется? Слишком уж странное совпадение. Больше ведь никто из наших общих знакомых там не учится.
Я и сам уже думал об этом, но никак не могу до конца поверить, что Николь приехала сюда из-за меня. Тем более что до этого она несколько лет старательно меня избегала.
– А ты молодец, что уговорил ее остаться с тобой на каникулы. – И тут Рей вдруг ахает: – О господи, так ты же наверняка ее в постель надеешься затащить!
– Ну что ты… Я вовсе не… э-э-э… нет, – бормочу я.
– Хотел сказать – не так сразу, да? – не отстает Рей. – Кэл, если ты с ней переспишь, то все испортишь. Она и так уже на грани, разве не видишь? Не усложняй все еще больше.
– Как там ваш пробный диск? – спрашиваю я, чтобы сменить тему.
Рей тяжело вздыхает:
– Похоже, наша группа разваливается.
– Но вы же еще даже ни на одном концерте не выступили.
– Вот именно! – сердито выпаливает она. – До чего же сложно с этими девчонками… Вечно любят драмы разыгрывать. И нервы окружающим мотать.
– И не говори.
– Но я тут встретила одну единомышленницу. – В голосе у Рей вдруг появляется энтузиазм. – У нее есть своя концепция, как можно раскрутить группу.
– Э-э-э… здорово.
– Не бойся, Кэл, я не собираюсь это с тобой обсуждать. Тем более что в таких вопросах ты ни фига не понимаешь. Я и с Морой вполне могу пообщаться.
– С моей мамой?
– Ну да. Она всегда такие крутые советы дает. Тебе бы тоже не мешало с ней поговорить. Может, хоть с одной девушкой продержишься рядом дольше, чем фильм в кинотеатре идет. – И она хохочет.
Ну вот, опять. Зря я рассказал ей про свое неудачное свидание с Джейд.
– Рей, – предостерегающе говорю я.
– Погоди. Не вешай трубку, – просит она. – А Ниель-то где сейчас?
– Пошла за шоколадом и кофе.
– А ты почему с ней не пошел?
– Мне заниматься надо.
– И что, ты ее пешком отправил?
– Нет, она на пикапе поехала.
– На твоем пикапе?! Серьезно? Ты даешь ей водить свой пикап? – изумленно восклицает Рей.
– Она его все равно и так берет, без моего разрешения. А мне не жалко. – Я бы Ниель, наверное, все что угодно позволил. Очень трудно ей отказывать.
Звонок по второй линии. Я смотрю на экран.
– Рей, там моя мама звонит. Только не говори, пожалуйста, что ты сидишь рядом с ней на кухне и она слушает наш разговор. – Такое уже бывало.
– Нет, что ты. Я не рассказывала ей про Ниель, честное слово. Но тебе стоило бы спросить у нее, чем чреваты отношения с потенциально психически нездоровой девушкой, – говорит она.
