— Да, времени маловато, — согласился Джон, — но, что ни говори, это версия: нанять поджигателя, чтобы подозрение пало на тебя. Может, тебе следует вспомнить, кто имел на тебя зуб в последнее время.
— На копов всегда кто-нибудь имеет зуб.
— Вот уж чистая правда! — Он слегка отодвинулся от стола и улыбнулся: Фрэн принесла им пиццу. — Как дела, красавица?
— Хорошо. — Она обняла Рину за плечи. — А теперь заставьте мою младшенькую сестричку позабыть о работе и поесть как следует.
— Сделаю, что смогу. Забудь об этом деле, — сказал Джон, когда Фрэн ушла. — Если у тебя из-за него будут неприятности, ты с этим справишься. Неофициально тебя никто не подозревает. Твой послужной список чист, потому что ты его заслужила, алиби у тебя железное. Забудь об этом деле, пусть система за тебя поработает.
— Ладно. Знаете, Джон, я не знаю, я ли выбрала свою профессию, или она выбрала меня. Мне кажется, пожары меня преследуют. «Сирико», потом первый парень, который был мне действительно дорог, потом Хью, а теперь вот это.
Джон положил себе на тарелку кусок пиццы.
— Судьба — зловредная штука, — сказал он.
13
Балтимор, 2005 г.
К добру или к худу, но дело было сделано. Сердце Рины стучало, горло у нее пересохло, в желудке она ощущала трепет волнения или легкой паники.
Она купила себе дом.
Она стояла на белом мраморном крыльце, сжимая вспотевшей рукой ключи. Договор был подписан. Она получила закладную. И банковскую ссуду на такой долгий срок, что, ей казалось, последнюю выплату придется делать только к выходу на пенсию.
«Ты же все рассчитала, — напомнила она себе. — У тебя все получится. Давно пора было обзавестись недвижимостью. О боже, ты стала домовладелицей!»
И разве она не влюбилась в этот дом? Он был так похож на ее родной дом, что Рина влюбилась в этот дом с первого взгляда. Каждая деталь этого дома находила отклик в ее душе. Местоположение, сам облик дома, даже несколько обветшалый интерьер, который нуждался в обновлении, но все же был ей мил. При доме даже имелся задний двор. Узкий, конечно, но все-таки это был настоящий двор с травой. Здесь даже росло дерево.
Значит, ей придется косить траву и сгребать граблями листья, а это, в свою очередь, значит, что придется покупать газонокосилку. И грабли. Для женщины, прожившей последние десять лет в квартире, это была головокружительная перспектива.
Итак, она переезжает в маленький трехэтажный одноквартирный домик, зажатый в ряду других таких же домов-близнецов, расположенный всего в трех коротких кварталах от дома, в котором до сих пор жили ее родители.
Все еще по соседству, думала она. И в то же время далеко, как на луне.
Но это хороший дом. Отличный дом. Разве ее дяди вместе с отцом не осмотрели его от подвала до крыши? Остановить их было невозможно. Конечно, дом надо слегка подремонтировать. Да и мебели у нее столько нет, чтобы его заполнить.
Но все это со временем будет.
Стоит ей вставить ключ в замок и войти в дверь, как она попадет в свой собственный дом.
Но Рина села на крыльце и стала ждать, пока сердце успокоится.
Она забрала из банка львиную долю своих сбережений плюс значительную часть денег, оставленных ей дедушкой и бабушкой.
«Что я наделала? — думала Рина. — Залезла в долги. А ведь дом — это насос, выкачивающий деньги. Страховка, налоги, ремонт, обновление…» До сих пор она всего этого избегала. Все эти досадные заботы ложились на плечи ее родителей, а потом домохозяев.
Ее все это не касалось.
Она избегала не только этих, но практически всех других обязательств. У нее была работа, семья, друзья, которых она сохранила с детства.
Но среди членов семьи Хейл только она одна до сих пор не вступила в брак. Из всех детей Гибсона и Бьянки Хейл только она одна не подарила родителям внуков. «Времени нет, — вот что она отвечала своим родным, когда они подшучивали над ней или начинали ее торопить. — Так и не нашла подходящего мужчины».
И все это было правдой. Но сколько раз она отступала перед серьезными отношениями за последние годы или даже намеренно избегала их?
«Свидание — пожалуйста, секс — прекрасно, но не рассчитывайте на прочную привязанность». Сандер говорил, что она рассуждает, как мужчина. Может быть, он был прав.
Может быть, она и купила этот дом как своего рода компенсацию за несуществующую собственную семью. Так некоторые одинокие люди или бездетные пары заводят себе собаку или кошку.
«Вот видите! Я тоже могу поступать ответственно, когда захочу. Я купила дом».
А теперь, когда все было решено и подписано, она не могла решиться войти в этот дом.
Может, еще можно все переиграть? Покрасить, подремонтировать, а потом продать. Никакой закон не обязывал ее владеть этим домом тридцать лет.
Тридцать лет! Рина сжала руки. Что она наделала?
Ей тридцать один год, черт побери. Она полицейский с десятилетним стажем. Она может войти в этот дурацкий дом, и у нее не начнется кризис личности. И вообще, скоро сюда нагрянут ее родичи, и она не хочет, чтобы они застали ее на крыльце в состоянии, близком к нервному срыву.
Рина встала, отперла дверь и решительно вошла внутрь.
Мгновенно, как будто она вытащила пробку из бутылки с надписью «Стресс», напряжение испарилось.
К черту закладные, и ссуды, и страх перед выбором красок. Она этого хотела. Ей нужен был этот старый дом с высокими потолками, резной отделкой и паркетными полами.
Конечно, тут было слишком много места для одного человека. Ее это не смущало. Одну спальню она отведет под кладовую, как только у нее будет, что туда складывать. Другую спальню она сделает кабинетом, еще одну — гимнастическим залом, ну а последнюю будет держать как комнату для гостей.
Не обращая внимания на гулкое эхо, на пустоту, Рина вошла в гостиную. Может, и в самом деле взять мебель, которую ей предлагают родственники? Хотя бы на время. Развесить по стенам мамины рисунки. Дом сразу станет уютным.
А вот эта комната поменьше станет ее библиотекой. И еще ей понадобится большой стол для столовой. Множество стульев. Ведь она будет приглашать к себе родственников.
«Кухня хороша», — подумала Рина, обходя первый этаж. Именно кухня сыграла решающую роль, когда она принимала решение. Предыдущие владельцы оставили ей в наследство прекрасное оборудование — надежное, вполне добротное, оно могло прослужить еще много лет. Множество светло-бежевых рабочих поверхностей и шкафчиков цвета меда. Может, когда-нибудь она соберется и заменит деревянные дверцы стеклянными. Может быть, из матового стекла. Или какого-нибудь модного зернистого.
Она с удовольствием будет здесь готовить. Белла была единственной из всей семьи, кто так и не заразился любовью к готовке. Над мойкой располагалось прекрасное трехстворчатое окно, и оно выходило в узенький задний дворик.
Во дворе цвела сирень. Поправка: в ее дворе цвела сирень. Она может поговорить с дядей Сэлом, чтобы устроил ей маленькое патио, пусть хоть величиной с почтовую марку, и посоветоваться с Беллой насчет цветов.
Конечно, она давным-давно ничего не сажала, разве что герань в горшке на подоконнике. А вот много лет назад, припомнила Рина, они с Джиной сажали помидоры, сладкий перец и космею во дворе дома, где снимали комнату на двоих, когда учились в колледже. На расстоянии стольких лет, подслащенных ностальгией, Рине показалась, что она вроде бы копала и полола с удовольствием.
Пожалуй, на этот раз лучше ограничиться космеей и другими цветами, не требующими особого ухода, решила Рина. Да, лучше всего посоветоваться с Беллой.
Если вам надо знать все о цветах, моде и тех местах, где стоит появляться, обращайтесь к Белле.
Рина спросила себя, не подняться ли на второй этаж, не прикинуть ли, как расставить мебель, но решила закончить прогулку по первому уровню, выйдя на задний двор.
Ей хотелось потоптаться по собственной траве.
