— О, мой бог! Тот самый псих!
— Извини.
— Тот самый псих, который глазел на меня по дороге в супермаркет!
Опять он улыбнулся, но на этот раз задорно. Он как будто смеялся над собой.
— Да, это был я. Мне все время казалось, что я тебя придумал. Но я ничего не придумал. Ты здесь. Ты существуешь.
— Это еще не значит, что ты не псих.
— В криминальном плане я не опасен. Мы могли бы поговорить. Ты могла бы пригласить меня на чашку кофе.
— У меня нет кофе. У меня пока ничего нет.
— Ну, тогда ты могла бы зайти ко мне на чашку кофе. Только у меня его тоже нет. Видишь: соседняя дверь. Ты могла бы зайти выпить пива. Или кока-колы. Или просто зайти и остаться навсегда.
— Спасибо, я пас.
— Хочешь, я приготовлю ужин? Или свожу тебя на ужин в ресторан. Или увезу на Арубу.
Смех готов был сорваться с ее губ, но она заставила себя сдержаться.
— Об Арубе я подумаю. А что касается ужина… сейчас час дня.
— Ладно, пусть будет обед. — Он засмеялся, стащил с головы бейсболку и запихнул ее в задний карман, потом провел длинными пальцами по своим густым черным волосам. — Не могу поверить, что несу всю эту чушь. Я не ожидал увидеть Девушку Своей Мечты в соседнем доме. Позволь мне начать сначала. Бо. Боуэн Гуднайт.
Рина пожала протянутую руку. Ей понравилась эта рука — сильная, мозолистая.
— Бо.
— Мне тридцать три, холост, судимостей нет. При врачебном осмотре признан физически здоровым. У меня свой бизнес. «Гуднайт. Столярные работы на заказ». И еще я занимаюсь недвижимостью вместе с партнером. С тем самым приятелем, с которым мы были тогда на вечеринке. Могу представить тебе рекомендации, медицинские отчеты, налоговые декларации. Только, пожалуйста, не исчезай.
— Откуда ты знаешь, что я не замужем? Что у меня нет детей?
Его лицо лишилось всякого выражения. Он даже побледнел.
— Не может этого быть. Бог не может быть так жесток.
Рине это стало нравиться. Она склонила голову набок.
— А вдруг я лесбиянка?
— За всю свою жизнь я ничего такого не сделал, чтобы заслужить столь ужасный удар судьбы. Катарина, прошло тринадцать лет. Сжалься надо мной.
— Я подумаю. Друзья обычно зовут меня просто Риной. Мне пора. Ко мне должны прийти.
— Не исчезай.
— Пока не выплачу закладную, точно не исчезну. Интересно было с тобой познакомиться, Бо.
Она вошла внутрь, а он так и остался стоять во дворе.
Разумеется, они принесли с собой еду. И вино. И цветы.
И мебель.
Раз уж родственники сделали ее переезд свершившимся фактом, Рина решила включиться в процесс. Она несколько раз съездила в квартиру над «Сирико» за коробками и чемоданами с одеждой. И чтобы в последний раз попрощаться.
Тут ей было удобно, подумала она. Может, даже слишком удобно. Комфорт может перейти в привычку, если выпустить ситуацию из-под контроля. Но ей будет всего этого не хватать. Стоит сбежать вниз — и можно поесть или просто поболтать. Или пройти полквартала и заглянуть к родителям. Так удобно!
— Можно подумать, я переезжаю в Монтану, а не в дом на той же улице. — Рина повернулась к матери и увидела слезы в ее глазах. — О, мама!
— Это глупо. Я так счастлива, что все мои дети живут рядом. Но мне нравилось, когда ты была прямо здесь. Я горжусь, что ты купила дом. Это здравый и умный поступок. Но мне было спокойнее, когда ты была прямо здесь.
— Я все еще прямо здесь. — Рина подняла последнюю коробку. — В глубине души мне страшно. Мне кажется, что я взяла на себя слишком много и теперь мне не справиться.
— Нет на свете ничего такого, с чем моя девочка не могла бы справиться.
— Надеюсь, ты права. Напомни мне об этом в первый же раз, когда я буду вызывать водопроводчика.
— Ты позвонишь своему кузену Фрэнку. И тебе следует поговорить с кузеном Мэттью насчет малярных работ.
— Основное схвачено. — Рина остановилась у двери, дожидаясь, пока мама распахнет ее. — И у меня в соседях мастер на все руки.
— Не вздумай нанимать на работы в доме человека, которого ты не знаешь.
— Как оказалось, я его знаю. Вернее, он меня.
Она рассказала Бьянке всю историю, пока они загружали коробки в машину и проделывали короткий путь к новому дому.
— Он увидел тебя однажды на вечеринке в колледже? И он влюблен по уши?
— Ну, насчет «влюблен по уши» — это спорный вопрос. Но он запомнил меня. И он очень симпатичный.
— Интересно…
— Он очень мужественно себя вел, даже когда я пригрозила надеть на него наручники.
— Так, может быть, он к этому привык? Может, он преступник? Или извращенец? Может быть, ему нравится заниматься сексом в наручниках?
— Мама! Он просто симпатичный, немножко странноватый парень с классной задницей и мощными инструментами. Мама, я уже большая девочка. И у меня есть оружие.
— Не напоминай, — отмахнулась Бьянка. — Что это за фамилия — Гуднайт?
— Не итальянская, — пробормотала Рина. Она остановила машину и увидела, как дверь соседнего дома открывается. — Что ж, похоже, у тебя будет шанс составить собственное мнение.
— Это он?
— Угу.
— Красивый, — сказала Бьянка и вышла из машины.
Он умылся, заметила Рина. А может, и душ принял. Волосы у него были влажные, он надел чистую рубашку и избавился от пояса с инструментами.
— Видел, как ты разгружаешь вещи, и подумал: может, тебе не помешает лишняя пара рук? Позвольте мне это убрать с дороги? — обратился он к Бьянке. — Да, теперь я вижу: красивые женщины в семье — это наследственное. Я Бо, сосед вашей дочери.
— Да, дочь рассказала мне о вас.
— Она считает меня сумасшедшим, и я дал ей законный повод так думать. Но обычно я вполне нормальный.
— То есть вы безобидны?
— Боже, надеюсь, что нет.
Это вызвало у нее улыбку.
— Бьянка Хейл, мать Катарины.
— Рад с вами познакомиться.
— Давно вы здесь живете?
— Да нет, всего пять месяцев.
— Пять месяцев… Не припомню, чтобы я хоть раз видела вас в «Сирико».
— «Сирико»? Лучшая пицца в Балтиморе? Я все время там заказываю. Спагетти с тефтельками — это нечто запредельное.
— Мои родители владеют «Сирико», — пояснила Рина, открывая багажник.
— Шутишь? — Он перевел взгляд на Бьянку. — Нет, серьезно?
— Почему бы вам не зайти и не поесть? — пригласила его Бьянка.
— Обязательно. Просто последние пару месяцев я работал буквально сутками и… позвольте мне это взять. — Он отодвинул Рину в сторону и вытащил коробки, вся время обращаясь к ее матери. — Я в последнее время ни с кем не встречался… ну, в смысле свиданий. Я не люблю есть один в ресторанах.
— Что с вами не так? — удивилась Бьянка. — Молодой, интересный. Почему вы ни с кем не встречаетесь?
— Я встречаюсь… то есть встречался. И буду встречаться. Но у меня очень много работы, а в свободное время я ремонтирую этот дом.
— Вы были женаты?
— Мама!
— Мы беседуем.
— Это не беседа. Это допрос.
— Да я не против, — улыбнулся Бо. — Нет, мэм, ни женат, ни помолвлен я раньше не был. Я ждал Рину.
— Прекрати, — приказала Рина.
— Мы беседуем, — напомнил он ей. — Вы верите в любовь с первого взгляда, миссис Хейл?
— Я же итальянка. Конечно, верю. И зовите меня Бьянкой. Входите, познакомьтесь с семьей.
— С удовольствием.
— Ловко, — заметила Рина.
— Это от отчаяния, — пояснил Бо.
— Поставь это вон там.
— Я могу отнести куда надо, только скажи.
— Сейчас надо поставить вон там.
Рина указала на подножие лестницы и закрыла входную дверь.
— Ладно. Мне нравится твоя мать.
— Ну, это естественно. Она всем нравится. — Рина сняла солнцезащитные очки и похлопала ими по ладони, изучая его взглядом. — Можешь зайти. Только помни, ты сам напросился.
Она прошла в кухню, ловко увернувшись от пары своих племянников, мчавшихся ей навстречу. В кухне на плите тихо кипел соус, и громко кипели споры.
— Это Бо, — представила его Бьянка, и наступила тишина. — Он живет в соседнем доме. Он столяр, и он неравнодушен к Рине.
