Я еще в больнице обещала, что не стану бегать от него и отталкивать. Лишь бы Тимур выкарабкался и вернулся в мою жизнь. Да и какой уже смысл? Я решила забыть все. Точнее, постараться забыть и начать все с чистого листа. Что и стараюсь делать в данный момент.
– То есть…
– Сукин ты сын, Захаров, – перебиваю. Врезав несильную пощечину, впиваюсь в его губы поцелуем, крепко обвив шею мужчины руками. – Сукин сын! Ненавижу тебя!
– Я даже не сомневаюсь, – хрипит мне в рот. – Мне нравится такая ненависть, мелкая. Продолжай в том же духе.
Специально провоцирует, злит меня. Но уже все равно. Пусть говорит что угодно. Я больше не поведусь. А если хочет быть со мной, примет мое условие, над которым я долго думала, когда в одиночестве сидела в стенах этой квартиры и ждала. Ждала, не теряя надежду. Ведь была уверена, что Захаров не оставит меня. Вернется!
И он вернулся…
– Какого черта не пускал к себе? Так любишь, что днями видеть отказывался? А я ведь скучала! Места себе не находила! – шиплю змеей, сжимая его волосы в кулаке. Тимур лишь хрипло смеется, никак не реагируя на мои попытки сделать ему больно. – Сукин сын! Ненавижу!
Захаров обхватывает руками мою талию, впивается пальцами в кожу. Надвигается настолько сильно, что его желание упирается мне в живот. Становится жарко от осознания, что мы можем зайти далеко. Если он снова сделает мне больно…
Трясу головой, отгоняя ненужные на данный момент мысли. Сама прижимаюсь плотнее. Пусть делает что хочет. Сдаюсь. Достаточно. Больше не хочу этих гонок. Все равно в конце концов будем вместе. Это наша судьба!
– Скучала, значит? – влажные губы скользят к уху. Тимур обхватывает мочку, сжимает зубами, заставляя толпу мурашек рассыпаться по телу. – А раньше бежала как от огня. Я же говорил: теряем время. А ты все упиралась…
Хрипотца его голоса вибрацией проходится по грудной клетке. Часто дышу, все с такой же силой сжимая густые волосы опера в кулаках.
– Может, были причины для этого? – говорю, издав глухой стон. Тимур проводит пальцами по спине так, будто изучает каждый позвонок. Тело горит от его прикосновений. – Или ты белый и пушистый? Никаких у тебя косяков не было, верно? А я, как дура, обвиняла тебя во всех грехах. Да, Захаров?
– Были, – утвердительно кивает, обхватывая мою голову горячими ладонями, заглядывает в глаза. Мерзавец так обаятельно смеется, что мне ничего не остается, кроме как улыбнуться в ответ. – Но я вроде бы теперь дружу с головой. И тебе советую. Давай уже плюнем на все и не станем оглядываться назад?
Мои брови ползут вверх от удивления. Ну, вообще-то с головой я всегда дружила, чего не скажу об этом мужчине. Пусть за себя говорит, а меня в покое оставит.
– Это у тебя башка пустая, – усмехаюсь, целуя колючий подбородок. – Моя нормальная, Захаров. А назад я оглядываться не собираюсь даже. Потому что знаю, что там стена, – подшучиваю и вскрикиваю от неожиданности, когда Тимур прикусывает кожу шеи и моментально проводит языком по тому же месту.
Не знаю, чего я хочу больше. Чтобы он крепко обнял и начал целовать как обезумевший или же оставил меня в покое – и мы по-человечески поговорили. Но безумно радует факт, что все осталось позади. Действительно, уже не вижу никакого смысла оглядываться или вспоминать какую-то дичь из прошлого. Все. Нескольких месяцев достаточно, которые мы прожили как враги.
– Знаешь, Мир, – он гладит меня по щеке большим пальцем, тянет нижнюю губу вниз. – Есть моменты в жизни… Мне стыдно даже про них думать. Со временем я сделаю так, чтобы ты все забыла и снова доверилась мне как раньше. Буду очень стараться для этого. Ты же мне веришь? Хотя бы чуточку…
Будто ребенок передо мной стоит, который боится еще сильнее обидеть меня. Не сдерживаю улыбку, а потом тихо смеюсь.
– Есть моменты в жизни, которые я не хочу вспоминать, Захаров. Они меня бесят. Но если ты обещаешь, что больше в нас не будут стрелять бандиты, я готова все забыть.
– Не будут, – заверяет. – Обещаю.
Он впивается в мой рот голодным и жадным поцелуем. Вышибает весь воздух из легких своим напором. А потом подключает язык, и он сплетается с моим. Я закрываю глаза, отдаваясь ощущениям и стараясь отвечать ему с точно такой инициативой.
Задыхаюсь, дышать становится нечем. Он отрывается от меня, а потом все снова повторяется по кругу. До тех пор, пока руки оперативника не начинают шарить под платьем.
– Расслабься, – просит он хрипло, когда чувствует мое напряжение. – Я буду нежен.
Даже не сомневаюсь. Но я должна озвучить то, что крутится у меня в голове.
– Подожди, – шепчу. – Я хочу кое-что сказать.
Отстраняясь, он заглядывает в мои глаза нахмуренным взглядом.
– Что такое?
– Тимур, я устала, – тяжело сглатываю. – Просто вспомни, с чего все началось. Все эти нападения, смерть людей. Невинного ребенка! Я не хочу жить, постоянно чего-то боясь. Не хочу жить, умирая от страха, что ты можешь в один день не вернуться домой, к семье. Если твое то предложение еще в силе, я готова его принять. Но… Ты уйдешь с работы.
ГЛАВА 39
Горячими ладонями Захаров обхватывает мою талию, притягивает к себе спиной. Дыхание мужчины я чувствую на своем затылке, от этого по телу пробегают мурашки, а волоски на коже становятся дыбом.
Конкретного слова по поводу моего условия он не сказал, однако обещал, что ответ я получу очень скоро. Ну а я решила просто довериться и сдалась ему. Снова стала его женщиной, но в этот раз совсем иначе. Без боли, без всякой безысходности. Добровольно и по собственному желанию я легла с ним в его постель. Оказывается, очень приятно вставать, когда с утра тебя будит любимый мужчина, целуя каждую частичку тела.
– Я знаю, что ты не спишь, – рука Тимура гладит мое бедро. – Вставай, соня. Эмиль звонил и угрожал. У тебя сегодня важная фотосессия. Или ты не хочешь ехать?
– Бестужев меня убьет, если я прогуляю, – тихо смеюсь хриплым голосом, оборачиваясь к оперу лицом. – А который сейчас час? Я к одиннадцати должна там быть. Готовились две недели.
– Девятый час. Но мозг он мне почему-то выносит с семи, – недовольно усмехается, гладя меня по волосам.
Я смотрю на него так, будто всю жизнь не видела. Захаров не сводит с меня серьезного взгляда, явно о чем-то задумался.
– Далеко ты ушел от реальности, – улыбаюсь, когда он молчит достаточно долго. – В облаках витаешь.
– Я просто думаю, – отвечает холодно. – Надеюсь, ваша работа не затянется до полуночи? Нам надо будет кое-куда сходить. Не хочу тянуть. Станешь моей женой в течение недели, если сама этого хочешь, конечно.
– Только после того, как ты сдержишь свое обещание, Захаров, – заявляю на полном серьезе. – Иначе никакое кольцо я на безымянный палец не надену. И в свадебном платье ты меня не увидишь. Вообще съеду отсюда окончательно. Понял?
– Ты мне угрожаешь, мелкая? – спрашивает насмешливым голосом.
– Я тебя предупреждаю.
– Это не дело пяти минут, Мирослава. Я достаточно долгое время работаю и по щелчку пальцев уйти не могу. Потерпи чуть-чуть. Я попробую решить эту твою «проблему», – задержав взгляд на моих глазах, он резко притягивает меня к себе и впечатывает в свое тело.
Я ахаю от неожиданности и от того, как он жадно впивается мои губы. Внизу живота расцветает возбуждение, и я просто не могу сдержать стон, когда чувствую эрекцию Захарова.
Он впивается в мои ягодицы пальцами, сжимает их. Обнаженные тела близки друг к другу максимально. Дышу часто, стараясь перевести дыхание, но Захаров нападает на мой рот с новой силой.
Я еще вчера почувствовала его голод. У него давно не было женщины – без сомнений. Даже представить не могла, что он может быть так нежен и осторожен со мной.
– Чш-ш-ш, дикая кошка моя, – тихо смеется мне в губы. – Рану заденешь, и я буду валяться в кровати еще несколько дней. Этого хочешь?
– В таком случае тебе нужно было подождать и не приставать ко мне, разве нет? Сам начал. А теперь жалуешься, – игриво надуваю губы, якобы обиделась. – Все, отойди от меня.
