– Что и говорить, мы оба с тобой несем это бремя, Тэк. Перед нами не может устоять никто из противоположного пола!
Улыбнувшись Эйрлин, Такер набросился на пирог:
– Да, Джози, это наш крест.
Джози забарабанила свеженакрашенными ногтями по стойке, с удовольствием прислушиваясь к постукиванию. Она чувствовала, что беспокойство, которое заставило ее дважды за пять лет выйти замуж и развестись, снова нарастает, и это продолжается уже несколько недель. «Пора в путь», – подумала Джози. Несколько месяцев жизни в Инносенсе всякий раз вызывало у нее непреодолимую жажду развлечений и охоту к перемене мест. Впрочем, те месяцы, которые она проводила где-нибудь еще, заставляли ее тосковать по бесцельному умиротворенному существованию в родном городке.
Кто-то сунул четвертак в автомат, и Рэнди Трэвис заныл о превратностях несчастной любви. Джози забарабанила в такт, глядя исподлобья, как Такер налегает на черничный пирог и мороженое.
– Не представляю, как ты можешь есть такие вещи в середине дня!
Такер пожал плечами.
– Очень просто: разеваю рот и глотаю.
Джози засунула палец в сливки на пироге Такера и облизала его.
– А что ты вообще делаешь в городе в такое время?
– Исполняю поручения Деллы. Кстати, по дороге видел автомобиль, свернувший к дому Макнейров.
– Гмм-м.
Джози, возможно, обратила бы больше внимания на эту новость, но в кафе вошел Берк Трусдэйл. Джози моментально выпрямилась, скрестила длинные гладкие ноги и приветствовала его медовой улыбкой:
– Привет, Берк.
– Привет, Джози.
Берк подошел и ткнул Такера в спину.
– Что это вы здесь поделываете?
– Да просто время убиваем, – ответила Джози. Берк был ростом не меньше шести футов, мускулистый и мощный, как «Студебекер», с квадратной челюстью и добрыми щенячьими глазами, что несколько смягчало общее впечатление. Хотя по возрасту он был ровесником Дуэйна, но дружил больше с Такером. А кроме того, Берк был одним из тех немногих мужчин, без которых Джози вынуждена была обходиться.
Берк присел на высокий стул, позвякивая тяжелым кольцом с ключами. Повязка шерифа на его руке выцвела от солнечных лучей.
– Слишком жарко сейчас вообще чем-то заниматься, – Берк благодарно улыбнулся Эйрлин, поставившей перед ним чай со льдом, и опорожнил стакан единым духом. – Родственница Мисс Эдит въехала в ее дом, – объяснил он, поставив стакан. – Это мисс Кэролайн Уэверли, известная музыкантша из Филадельфии. – Эйрлин снова наполнила стакан, и на этот раз Берк выпил охлажденный чай медленно, смакуя. – Она звонила, просила включить телефон и электричество.
– А надолго она приехала? – спросила Эйрлин, у которой всегда были ушки на макушке от неистребимого любопытства. Между прочим, она считала, что хозяйка «Болтай, но жуй» не только имеет право, но просто обязана все знать.
– Этого я не знаю. Мисс Эдит не очень-то много рассказывала о своей родне, но я слышал, что у нее есть родственница, которая разъезжает с оркестром по всему миру.
– Наверное, ей хорошо за это платят, – заметил Такер. – Я видел полчаса назад, как она поворачивала к дому. У нее новенький, с иголочки, «БМВ».
Берк подождал, пока Эйрлин не отойдет.
– Тэк, мне нужно переговорить с тобой насчет Дуэйна.
Такер немедленно напрягся, хотя выражение лица оставалось лениво-дружелюбным.
– А в чем дело?
– Вчера вечером он снова напился и устроил у Макгриди небольшой погром. Я засадил его на ночь в каталажку.
Теперь выражение лица Такера изменилось: глаза потемнели, губы сурово сжались.
– Ты его в чем-нибудь обвиняешь?
– Да ладно тебе, Тэк, – Берк обиженно нахмурился. – Он учинил дикий скандал и был слишком пьян, чтобы сесть за руль. Я решил, что ему надо где-нибудь проспаться. Вспомни: когда неделю назад я его, мертвецки пьяного, отвез домой, мисс Делла чуть не спятила.
– Пожалуй, ты прав. – Такер немного успокоился: все-таки Берк был настоящим другом. – А где сейчас Дуэйн?
– В тюрьме, приходит в себя с похмелья. Я подумал, что раз уж ты здесь, то сам сможешь отвезти его домой. А его машину мы перешлем позднее.
– Буду тебе обязан.
Под внешним спокойствием Такер скрывал серьезную озабоченность. Дуэйн пьянствовал и дебоширил уже две недели подряд, а выход из этого состояния у него всегда бывал долгим и мучительным.
Такер встал и вынул бумажник. В этот момент дверь распахнулась и так громко стукнула, что стаканы на полках задребезжали. Он оглянулся и увидел Эдду Лу Хэттингер. И понял, что бури не миновать.
– Ах ты, ползучий гад, ублюдок! – заорала она с порога и двинулась прямо на Такера. Если бы Трусдэйл не сохранил быстроту реакции, которая принесла ему славу «звезды» в средней школе, то Такеру свернули бы нос набок.
– Эй, эй… – растерянно бормотал Берк, потому что Эдда Лу царапалась, как дикая кошка.
– Ты что же, решил отделаться от меня?
– Эдда Лу… – Такер по опыту знал, что надо говорить тихо и проникновенно. – Успокойся. Дыши глубже. Ты только себе же и навредишь.
Эдда Лу оскалила мелкие зубы.
– Я сейчас тебе врежу, развратный хорек!
Берк решил, что пора напомнить ей, кто здесь шериф.
– Девушка, возьми себя в руки, или мне придется отправить тебя в тюрьму. И, думаю, твоему папаше это очень не понравится.
Эдда Лу бросила на него злобный взгляд и прошипела:
– Отпусти меня, я пальцем не трону этого сукина сына.
Берк ослабил объятие, она вырвалась и встряхнулась.
– Если ты хочешь поговорить со мной… – начал Такер.
– Да, мы поговорим, будь спокоен! Здесь и сейчас.
Эдда Лу заняла выигрышную позицию: встала так, чтобы посетителям, пялившим на нее глаза или, наоборот, притворно отводившим их, было все видно и слышно. Цветные пластмассовые браслеты пощелкивали у нее на руках, лицо и шея блестели от пота.
– Вы все слышите, да? Я имею кое-что сказать этому мистеру-ходоку Лонгстриту!
– Эдда Лу… – Такер улучил момент и тронул ее за руку, но она резко отбросила его руку.
– Да-да, я все тебе выложу сполна. Ты говорил, что любишь меня, а сам…
– Никогда я тебе такого не говорил!
И в этом Такер мог быть совершенно уверен: даже сгорая в пламени страсти, он всегда был очень осторожен в словах.
– Но ты давал мне это понять! – Эдда Лу неожиданно заплакала, слезы смешались с потом на ее лице, и тушь расползлась синими разводами под глазами. – Ты влез в мою постель. Ты говорил, что я такая женщина, которую ты всегда хотел. Ты говорил… Ты говорил, что мы поженимся!
– О, нет! – Такер редко раздражался, но ей все-таки удалось задеть его за живое. – Ты все это выдумала, Эдда Лу. У тебя, оказывается, слишком богатое воображение.
– А что должна думать девушка, когда ее обхаживают, носят цветы и разное иностранное вино? Ты говорил, что никто еще тебе так не нравился.
– И ты действительно мне нравилась.
Такер говорил правду, хотя сейчас ему самому было трудно в это поверить.
– Да тебе сроду никто не нравился, кроме самого себя, Такер Лонгстрит! Но напрасно ты думаешь, что тебе удастся так легко от меня отделаться.
Эдда Лу не собиралась отступать – особенно теперь, когда она уже успела намекнуть всем подругам, что дело идет к свадьбе. Она даже ездила в Гринвилл и присматривала себе свадебное платье. Она знала – знала наверняка, – что полгорода перешептывается о приближающемся событии.
– Я беременна! – выкрикнула она в последней отчаянной надежде и с удовлетворением отметила, как зашептались посетители, а Такер побледнел.
– Что ты сказала?!
На губах ее зазмеилась жестокая, беспощадная улыбка.
– Ты меня прекрасно слышал, Тэк. И лучше пораскинь мозгами, что тебе теперь надо делать.
Вздернув подбородок, она круто повернулась на каблуках и вышла, громко хлопнув дверью. Такер застыл на месте, лишившись дара речи.
– У-упс… – Джози ухмыльнулась при виде потрясенных завсегдатаев, но рука ее скользнула вниз, нашла руку брата и крепко сжала. – Ставлю десять баксов на то, что она врет.
