Диана УИТНИ
СЕМЬЯ ДЛЯ БОББИ
— Шоколадное печенье, ух ты! — Бобби Марголис ухватил одно с тарелки и отломил кусок. — У-у… вкусно! — Уже жуя, он вспомнил о хороших манерах. Быстро стерев с лица крошки и с трудом проглотив, он расплылся в улыбке: — Спасибо.
— На здоровье, паренек. — Пожилая женщина с пушистыми и легкими, как одуванчик, волосами поставила тарелку на стол рядом со стаканом молока. — Ешь. Растущим мальчикам нужны калории.
— Хорошо. — Бобби взял еще одно печенье и спрятал в карман третье — на потом.
Мама всегда говорила, что нехорошо быть жадным, но он ускользнул из школы задолго до ленча, и его желудок урчал, как старый школьный автобус на крутом подъеме.
Мягко улыбаясь, старая леди раскладывала изящные салфетки, притворяясь, что не заметила, куда исчезло одно печенье. Бобби был уверен, что она все видела, потому что ее глаза прищурились, а рот слегка дрогнул — так же, как у мамы, когда та старалась спрятать смех.
Сладкий запах окутал его, когда женщина подошла ближе, он напомнил ему смешные пакетики с лавандой, которые мама раскладывала в шкафах. При этом она добавляла, что теперь вещи будут приятно пахнуть. Бобби не хотел, чтобы его одежда пахла, как девчачья, и мама обещала убрать все ароматизаторы из его комнаты. Мама всегда держала свои обещания. Ну, почти всегда. Только одно обещание она не выполнила.
Вот почему он оказался тут.
Бобби поерзал на стуле, обвив его ногами, болтавшимися в нескольких дюймах от свеженатертого паркета.
— Так, когда я смогу встретиться с адвокатом?
— Ты уже с ним говоришь. — Женщина приняла серьезный вид, и у нее на лбу добавилось несколько морщинок, которые сделали ее еще старше. — Клементина Алистер Сент-Ив к вашим услугам, молодой человек. — Она протянула ему руку со скрюченными пальцами, сгибы которых были красными и распухшими.
Артрит, подумал Бобби, вспоминая свою двоюродную бабушку со стороны матери, Уинтроп, у которой были такие же пальцы. Из-за болезни каждое прикосновение к рукам причиняло ей боль, и Бобби очень осторожно ответил на пожатие Клементины.
— Вы не похожи на адвоката. — Его взгляд скользнул по комнате со старомодными цветастыми обоями и остановился на дипломах, заключенных в рамки.
Там были названия университетов, которых он не знал, — Гарвард, Стэнфорд, Беркли — и куча специальных терминов, которых он никогда раньше не слышал. Бобби знал, что такое поверенный в делах, но что означает «профессор генеалогии» — нет, как и многие другие слова, которые его смутили.
— Что такое ДП?
Клементина проследила за направлением его взгляда.
— Это удостоверение того, что у меня докторская степень по психологии.
Бобби сел прямее.
— Так вы еще и доктор?
— Не в медицинском смысле. — Она прошла к огромному старинному креслу-качалке, слегка прихрамывая. — Я консультирую семьи, помогаю им советами.
— Советами? — Слово всколыхнуло неприятные воспоминания о начальной школе и нудных лекциях о вреде жевательной резинки и необходимости выполнять домашние задания. — Я не люблю советчиков. Они всегда говорят слишком громко.
— Слишком громко, да? — Клементина ласково посмотрела на Бобби. — Знаешь, что я думаю? Если бы Бог не хотел, чтобы люди слушали больше, чем говорили, он не дал бы им два уха и только один рот.
Толстая серая кошка появилась из-за качнувшейся драпировки и вспрыгнула Клементине на колени. Та рассеянно приласкала животное, которое удобно свернулось и замурлыкало так громко, что Бобби слышал его в другом конце комнаты. Кошка отвлекла внимание Клементины, и Бобби успел взять еще одно печенье.
— У меня тоже есть кошка, — объявил он. — Ее зовут Магси. Я хочу собаку, но мама говорит, что собака будет скучать, пока я в школе, а она на работе.
— Вот так? — Клементина открыла папку и поправила сползшие очки. — В каком ты сейчас классе?
— В четвертом.
Бобби считал, что она это знает, потому что он заполнил бланк у симпатичной леди, сидевшей в приемной. Дейрдра, так ее звали. У нее были чудесные глаза и смех, который раскатывался у него внутри, как веселые пузырьки. Она потратила много времени, выясняя его адрес и намерения. Ей хотелось узнать и дату его рождения, так что Бобби отдал ей свидетельство о рождении, вытащенное из ящичка с документами, которые мама хранила в шкафу. Дейрдра сделала с него копию.
Проглядывая документы в папке, Клементина не обращала внимания на кошку, начавшую играть с жемчужно переливающимся шнурком ее странных, смешных очков.
— Так тебе девять?
— Девять с половиной. — Бобби проглотил кусочек печенья и залпом выпил полстакана молока. — Мне будет десять в марте. — Он собрался вытереть рот рукавом, затем увидел салфетки, положенные рядом с тарелкой, и воспользовался одной из них. — Мама говорит, что я очень умный для моего возраста.
— Это так, дружок, так. — Мудрые голубые глаза блеснули над линзами, как будто выпрыгнули из-под них. — Ты, должно быть, самостоятельный молодой человек, раз добрался сюда один.
Бобби пожал плечами.
— Это было легко. Наша учительница повезла нас на автобусе в музей, и, когда все вышли, я спрятался за угол и поймал такси.
— Очень умно. Но тебе не кажется, что учительница будет нервничать, когда обнаружит твое отсутствие?
— Не-а. Если она спросит, где я, Дэнни, мой лучший друг, скажет, что я в туалете. — Бобби бросил взгляд на часы в причудливом деревянном футляре, висящие на стене между двумя загадочными гобеленами. — Мне только надо вернуться к двум часам, потому что школьный автобус в это время развозит нас по домам.
— А твой дом, — она сверкнула очками, скользнув взглядом по папке, — находится в Мэрисвилле. Это довольно далеко. Так почему вместо поездки в музей ты решил нанести мне визит?
Бобби перевел дух. Руки у него похолодели, и он вытер внезапно вспотевшие ладони о джинсы.
— Вы помогли моему другу Дэнни. Он посоветовал мне обратиться к вам, так как вы хорошо умеете находить родителей детям.
— Понимаю. — Клементина медленно изучала открытую папку. Она выглядела печальной, и Бобби решил, что она смотрит на его свидетельство о рождении. Там было его полное имя — Роберт Джеймс Марголис, имя матери и имя человека, которого он никогда не видел.
— Вы можете найти моего отца? — напрямик спросил он.
— А, так ты ищешь своего отца?
В горле у Бобби пересохло, а глаза увлажнились. Он отложил в сторону недоеденное печенье и отпил еще молока. Сердце у него билось чересчур быстро, а руки оставались ледяными.
Закрыв папку, Клементина спокойно встала, согнав кошку с колен.
— Твоя мама не знает, что ты тут, правда?
Бобби засопел и тряхнул головой.
— Она не любит говорить о нем. Я думаю, она считает, что мне от этого становится больно.
В действительности Бобби спросил ее об отце только однажды, когда был совсем маленьким. Мамины глаза тогда покраснели от слез. Она обещала поговорить об этом, когда Бобби станет постарше. Теперь он вырос, он был почти взрослым. Но мама не сдержала своего слова.
Расправив плечи, он выпятил подбородок и прикусил губу, чтобы та не дрожала.
— Я принес деньги. — Покопавшись в кармане, он извлек кучу мелочи — восемнадцать долларов шестьдесят пять центов, сбережения всей его жизни. Он высыпал их на стол около тарелки с печеньем, потом вспомнил, что нужно будет заплатить за такси, и положил пять долларов обратно в карман. Так как выражение лица Клементины не изменилось, он торопливо добавил: — Я дам больше. — Сорвавшись со стула, он вытащил из сумки магнитофон со встроенным радиоприемником и поставил на колено. Это был мамин подарок на Рождество, его самое большое сокровище. — Это стоит целую кучу денег, может быть, даже целых пятьдесят баксов. У него очень хороший звук. Вы можете запустить его так громко, что слушатели оглохнут. Тут есть регулировка тонов, — он продемонстрировал ручки на панели, — и он может проигрывать кассеты и компакт-диски и ловит все лучшие радиостанции. Он действительно хороший.
Улыбка Клементины была доброй и грустной.
— Да?
— Хотите, я покажу вам?
— Не нужно, я вижу, что это замечательный аппарат.
— О! — Расстроенный невозможностью услышать любимую музыку в последний раз, Бобби залез за пазуху и вытащил помятый конверт с именем человека, который изменил всю мамину жизнь. Он коснулся бледных чернил кончиками пальцев и пододвинул конверт Клементине. — Это письмо к моему отцу, когда вы найдете его.
Она аккуратно взяла конверт и осторожно повернула его своими скрюченными пальцами, как будто это была бабочка.
— Скажи мне, почему ты вдруг решил найти его теперь, когда прошло столько лет?
