Я лежала в постели, закинув руки за голову, и вспоминала, о чем мы тогда с ним говорили. Точно, он насмехался над моим замужеством. Впрочем, Макс делал это во время всех своих звонков с тех пор, как я приняла предложение Виталика. А в самый первый раз, как только объявила ему, что собралась выходить замуж, просто расхохотался надо мной до кишечных колик, наверное. Все ему было смешно: наше знакомство, времяпровождение, разговоры, предложение о замужестве, мои сомнения, а потом и сам наш брак.
– Только с тобой могло все это произойти, – вволю насмеявшись, подвел он тогда итог. – Что же тебе спокойно-то не живется, Киса моя?!
Только я-то видела искры в его карих глазах. Он тогда был серьезно обеспокоен. Оттого и велел не предпринимать ничего, пока не даст мне свое высочайшее позволение. Пришлось подчиниться. Это же был Макс. Его слово было и есть для меня закон. Вот так. Это факт. Тут я снова вспомнила, что завтра мы с ним увидимся. Значит, день будет не простым. Следовало к нему подготовиться. В первую очередь выспаться. Так, пора было засыпать.
Я повернулась на бок и дотянулась до выключателя. Лампа в бра погасла, и в комнате воцарился мрак. Пока он был даже густым, раз глаза еще к нему не привыкли. Не различая окружающих предметов, покосилась на плотно задернутые шторы, чтобы уверится, что они тоже не пропускали света. В данном случае луны, а утром должны были спасти меня от восходящего солнца, иначе было не выспаться. Вздохнула и сложила ладони у себя под щекой, как всегда делала в детстве. Где-то рядом, в углу комнаты, посапывал во сне Ричард. Из ванной доносился еле различимый шум воды. Но всего несколько мину, а потом все стихло. Видно, Виталик тоже уже отправился спать. И я приготовилась заснуть. Сомкнула веки, собираясь погрузиться в приятное забытье, и успела подумать о том, что желала бы увидеть во сне. Но тут, моего слуха достигли шаги в коридоре. Обычные шаги. Не крадущиеся, не суетливые, а твердые такие. Раздавались со стороны ванны. Шел, скорее всего, Виталик. Кто же еще мог? Только как-то для него не характерно. Слишком уверенно, что ли.
Когда шаги затихли под моей дверью, я насторожилась. Что ему могло понадобиться от меня в этот час? На стук в дверь приподнялась на локте. Увидела, как в приоткрывшуюся дверь просунулась голова. А скорее всего, даже не увидела, а догадалась, что она просунулась, уж больно было темно. Просто голос его раздался откуда-то оттуда, где должны были быть его плечи и голова.
– Ты спишь?
– Нет еще. А что?
– Можно зайти?
– Конечно. Заходи. Что ты хотел?
– Спросить. Хотел у тебя узнать кое-что.
Он прошел и встал рядом с кроватью. Как раз с той стороны, на котором боку я лежала. Еще подумала, неужели видел впотьмах? Ну, прямо, как кошка. Вернее, кот. Или кто там еще хорошо видел в ночи?
– Можно я присяду?
– Если хочешь, то присядь. Так, что ты хотел спросить?
Глаза начали различать темный силуэт. Похоже, что на нем был надет банный халат. Вот он чуть склонился вперед и опустился на край моей постели. Под его весом она скрипнула и немного прогнулась. С ним что-то было не так. Я снова начала ощущать беспокойство, как это уже случалось несколько раз за все время нашего житья-бытья. Предпоследний и последний разы оба были связаны с его зрением, вернее с очками. Это когда он заметил меня аж на десятом этаже в окне, а потом и вовсе какое-то время пребывал без очков при зрении настолько плохом, что человек не мог без линз и шага ступить. Я попробовала напрячься и различить, были ли на нем очки сейчас. Без результата. Слишком темно. И не придумала ничего лучше, как протянуть к нему руку, чтобы появилась надежда нащупать дужку очков в районе его виска или уха.
Почти дотянулась, но в последний момент он перехватил мою руку. Зажал ее в своей ладони, не сильно, но ощутимо. Правда, после секундной заминки ослабил хватку, поласкал немного своими пальцами, а потом притянул к губам, чтобы поцеловать. Его дыхание щекотало кожу, а губы были горячими и сухими. Ощущение их на моей руке отвлекало от тревожных мыслей. Но не настолько, чтобы я расхотела убедиться, на месте ли были очки, без которых он никогда не мог обходиться. Подняла вторую руку, хоть в моем полу лежачем положении это было и не совсем удобно, и снова предприняла попытку коснуться его виска. Вторая рука тоже оказалась у него в плену, а я была им откинута на спину. Теперь его дыхание было совсем рядом с моими губами, раз он навис надо мной, заведя мои руки за голову и прижимая их за кисти к подушке. Я только в самом начале было дернулась, но быстро осознала силу и ловкость мужчины, оттого и не стала сопротивляться, зная заведомо о своем поражении в этом случае. Лежала и повторяла про себя: «Он не Виталик. Тогда кто?» Этот вопрос завладел мной в тот момент полностью. О чем думал мой ночной гость, разобрать было не возможно. Но он долго медлил, прежде чем поцеловать, хоть и очень хотел этого. Может, ждал приглашения? Только, он его не дождался. Все так и началось без моего согласия. А вот закончилось под мои стоны. Это черт знает, что такое было. Я решила, что виной всему был не его опыт и мое желание, а мое слишком долгое воздержание.
Видеть лучше в темноте у меня получилось, попыталась и смогла настроить свои глаза. Но вопрос об очках меня уже не мучил. К чему? Я точно знала теперь, что их на нем не было. После всех-то страстных поцелуев!.. И еще! В голове моей созрело убеждение, что, если этот тип и носил по-прежнему имя Виталика, то звать его следовало много жестче, не менее Виталия, к примеру, без всяких там сюси-пуси.
– Ты не замерзла? – спросил он, переворачиваясь со спины на бок и устраивая на локте свою голову, как если бы собирался меня рассматривать. Неужто, и правда, мог что видеть, как кот в ночи?
– Оставь. Не надо меня прикрывать, – поморщилась на лживую заботу и откинула от себя его руку.
– Как скажешь, – на свои бедра он все же накинул край одеяла. – На кого ты сердишься? На меня? Или на себя? По-моему мы оба этого хотели.
– Решил пофилософствовать? Меня от этого уволь.
– Расскажи мне о себе, – после некоторой паузы нарушил он молчание. – Я тебе рассказал о своих родителях. Помнишь? Теперь твой черед.
Я только фыркнула в ответ. Вот, негодяй, еще и в душу хотел влезть.
– А твои волосы, они от природы такие черные? Или ты их красишь?
– Не пора ли тебе, Виталик, к себе в постель? Завтра, а вернее уже сегодня, тебе на работу. Или ты передумал быть инженером?
– Ты права, Шурочка, мне действительно следует отправляться к себе.
Я снова фыркнула. Теперь это было реакцией на это имя, то есть на «Шурочку». Прежний муж мог так меня называть. Это было, естественно, в его духе. Но теперешний явно переигрывал. Этот новый муж одним пружинным движением покинул мою постель и оказался на ногах рядом с ней. Дотянулся до своего халата и накинул его на плечи, а потом плотно запахнул и еще затянул пояс на талии.
– Спокойной тебе ночи, Шурочка.
Что-что, а спокойствие я утратила, и не только на эту ночь. Вскочила чуть свет, и начала собираться. Уже допивала кофе на кухне, когда туда вошел этот тип. Выглядел как Виталик. Одет был, как он. Говорил тоже, как мой бывший муж. Даже очки на нос нацепить не поленился. Словом сказать, был в прежнем образе.
– Здравствуй, Шурочка.
Посмотрела в его серые глаза, чтобы решить, не издевался ли, так явно. Но он был серьезен. Немного заспан, не успел причесать слишком отросшие волосы, а так как еще не дошел до ванной, то и суточную щетину сбрить не успел.
– Что это ты вскочила в такую рань?
Я не собиралась отвечать, но он стоял и ждал, загораживая собой выход с кухни. Пришлось убрать со стола, вымыть чашку, подвигать отдельные предметы, только тянуть время не получилось. Так и не убрался с моего пути. Тогда пришлось действовать напролом. Решительно направилась на него. Как стоял, так и остался на месте. Но я просочилась боком и оказалась в коридоре. Под пристальным взглядом начала натягивать на Ричарда комбинезон.
