Обещаю быть твоей

Он замолкает. Шумно выдыхает и предлагает заказать еду, чтобы поесть.  Я соглашаюсь. Больничная еда — то еще удовольствие. Я, конечно, поела, но не отказалась бы от салата или пасты. Пока везут заказанные блюда, я укладываю Ромку спать. Процедуры на сегодня окончены, поэтому ему остается только отдыхать.

Когда Рома засыпает, смешно сопя носом, привозят нашу еду. Моя паста и сыр во фритюре пахнут так, что слюнки едва не капают на пол. Богдан взял себе говяжий стейк и греческий салат. За поеданием молчим. Я не знаю о чем спрашивать кроме его бывшей жены, а еще думаю, стоит ли говорить о том, как она относится к своему сыну. Видно, что Богдан ее уже не жалует. Страшно представить, что будет потом.

Наконец, я набираюсь смелости. Делаю вдох поглубже, и на одном дыхании произношу:

— Мне кажется, Анжелике нужна помощь. Когда я приехала, она буквально выхватила у меня ребенка, да и потом обращалась с ним, как мне показалось, слишком жестко. Одергивала его, повышала голос.

Рассказала. Прямо гора с плеч.

— Почему сразу не сказала?

 — Да как-то… ты сразу пошел с ней разговаривать и к слову не пришлось. Да и потом тоже.

— Я не знаю, что делать. Когда все узнал, ехал с твердым намерением завтра же подать заявление на лишение ее родительских прав. А тут остыл. Глупо она, конечно поступила, но сына ведь любит, а теперь вот это…

Я начинаю понимать, что зря рассказала о том, что видела. Может, мне показалось и это норма в их отношениях? Может, у Анжелики такое воспитание, а иначе она не умеет. Кто я такая, чтобы судить об этом?