Глава 32
Я провожу с Ромой в больнице всю неделю. Откладываю работу, руководя всем удаленно, раздаю Юле указания и говорю, что совсем скоро должна вернуться. Я верю, что так и будет, ведь Ромка уже идет на поправку, а Богдан ищет няню. О том, чтобы вернуть сына бывшей жене не может быть и речи. Она наркозависима. Это определила быстрая экспертиза, которую Анжелика не прошла.
Не знаю, как Богдан заметил, ведь внешне, кроме слишком резких движений в отношении сына, Анжелика не похожа на ту, что употребляет наркотики. Это оказалось так. Я пока не знаю, что будет дальше. Определит ли ее Богдан в клинику, да и хочет ли Анжелика лечиться, ведь насколько я знаю, успех лечения зависит от желания пациента.
Рома все больше привыкает ко мне, уже не капризничает, когда я беру его на руки или пытаюсь покормить, не плачет. Да и я, если быть честной, сильно к нему привыка. Прикипела всем сердцем, хотя прекрасно понимаю, что нам нужно будет расстаться. Иногда я разрываюсь между желанием, чтобы Богдан быстрее нашел подходящую няню и желанием, чтобы он ее вообще не нашел. Это сильнее меня. Я хочу быть рядом с любимым человеком, воспитывать его ребенка, хотя он мне ничего не обещал. Не говорил, что мы будем вечно вместе. Мне не стоит привязываться к его ребенку.
— Ну как вы тут? — спрашивает Богдан, приехав к нам вечером.
Он не может находиться рядом с сыном из-за работы. Это мешает и отыскать хорошую няню, которой можно было бы доверить сына.
— Молодцом, — улыбаюсь. — Рома сегодня спокойно дал себя искупать и стойко выдержал уколы. Плакал, но уже не смотрел на меня так, будто хочет стереть с лица земли.
— Вы поладили, — замечает. — Я нашел няню, завтра она приступает к своим обязанностям. Кстати, сегодня после укола я могу забрать вас домой.
— Рому выписывают?
— Отпускают на ночь, — Богдан улыбается. — Я переговорил с врачом. Температура у Ромки не поднимается, таких отчетливых хрипов у него больше нет, да и кашель прошел, поэтому мы можем переночевать дома, а завтра вернемся. Тебе домой заезжать нужно? Взять сменную одежду, халат. Если что, я могу поделиться своими боксерами.
Я все же прошу его заехать ко мне. Мы наспех собираем вещи, которых за неделю проведнную в боьницы успело собраться какое-то нереальное количество. С сумкой в руке и рюкзаком на плечах, мы покидаем стены больницы. Богдан укладывает Рому в детское автокресло, тщательно пристегивает и выруливает с больничной парковки. Выехав на трассу, оборачиваюсь, чтобы посмотреть, как там Ромка, но он уже уснул. Тихо посапывает, пока Богдан уверенно ведет машину и везет нас домой.
Оказавшись в квартире, беру нижнее белье и пижаму, комплект костюма на завтра и некоторые средства по уходу. Находясь в больнице, почти забыла о кремах для лица и масках для волос. И хоть было где искупаться, да и Богдан оставался с сыном, я наспех принимала душ и не уделяла себе много времени. Хотелось поскорее вернуться к своим мужчинам.
Наспех собравшись, быстро сбегаю по ступенькам и забираюсь на переднее сиденье. Размещаю сумку в ногах, пристегиваюсь ремнем безопасности. Пока едем домой, чувствую дикую усталость. Осознаю, что за эти дни нормально не отдыхала. Вроде бы даже спала ночью, но чувствую себя разбитой, тело предательски ноет, в голове шумит. И даже в таком состоянии я думаю о Роме, удобно ли ему в автокресле, не жарко ли, плотно ли закрыты окна в машине, чтобы его не продуло.
— Завтра с утра приедет няня. К десяти нам на процедуры в больницу, думаю, мы поедем с ней. Ты сможешь наконец вернуться к работе.
В этот раз я не настаиваю на том, чтобы поехать с ними, хотя первое желание — сказать именно это. Не настаиваю, потому что прекрасно понимаю, что мне пора возвращаться к своей жизни, идти на работу, где меня все заждались и отвыкать от Ромы, к которому я успела прикипеть всей душой. Мне нельзя так сильно привыкать к детям, потому что Богдан — не отец-одиночка. У его сына есть мать. Возможно сейчас у нее не все хорошо, но когда она опомнится и возьмет себя в руки, я останусь ни с чем. А родить своего… не смогу.
Рома не просыпается даже когда я меняю ему памперс и переодеваю в другую одежду, укрываю полотенцем и целую на ночь, в последний раз вдыхая детский запах. После принимаю душ, в этот раз не торопясь, наношу маску на волосы, делаю массаж лица. Я добираюсь до всех благ цивиллизации, а когда выхожу в спальню, понимаю, что стоило бы поторопиться, потому что Богдан, судя по наполовину высохнувшим волосам, принял душ давно и все это время ждет меня.
И смотрит так, что сразу становится понятно — ждет не просто так. Я даже пижаму надеть не успела. Вышла из ванной в одном полотенце, которое обмотала вокруг груди. Оно едва закрывает середину бедра, но через мгновение не остается и его.
— Я соскучился, — произносит Богдан, оказавшись рядом.
Он возвышается надо мной, смотрит сверху вниз, проводит ладонями по влажной коже рук, касается спины, поясницы, перебирает пальцами косточки позвоночника. Тело моментально отзывается на его ласки, подрагивает, холодеет, а затем покрывается мурашками. Внутри начинается настоящий пожар. Мои лопатки соприкасаются с поверхностью постели, голова кружится от резкой смены положения, подушечки пальцев покалывает от касания к его горячей коже.
— Хочу тебя… всю.
Мы впервые занимаемся сексом так, что от нахлынувших чувств на глаза наворачиваются слезы. Я кричу его имя, шепчу что-то нечленораздельное и в этот момент, как ни в какой другой, хочу чтобы моя проблема исчезла, и я смогла забеременеть.
