– По акции были в «Пятерочке». Покупаешь две, третья в подарок.
– Ай да «Пятерочка». Бережливый вы человек, Богдан Владимирович, – выдыхаю, наклеив-таки пластырь. – С таким не пропадешь.
– Что правда, то правда. Со мной не пропадешь. Жаль, что ты не бережливая.
– Ммм… вы о том, что я наклеила на одну ногу два пластыря? Простите, Бога ради, транжиру.
– Я о твоих ногах. После сорока они будут ужасными. С выпирающими косточками на большом пальце и мизинце. Вот тогда ты на каблуки будешь только смотреть.
– Сурово.
– Правдиво.
– А куда мы едем?
– В одно хорошее место.
– Я напоминаю, что до вторника между нами ничего нет. Исключительно… типа дружеские отношения.
– Ты себя в этом убеждаешь или меня? – ничего не отвечаю. Ну какие на фиг из нас друзья? Это же надо ляпнуть такую дурь. Закрываю глаза и начинаю думать вовсе не о том, что меня ждет по словам Егора с этим мужчиной, а о том, куда он может меня отвезти.
***
Очнулась я резко, от того, что кто-то меня толкнул. Открываю глаза и понимаю, что никто меня не пихал, мы просто едем по каким-то… кочкам. Хуже всего, что вокруг лес и никакой цивилизации. Перевожу взгляд на приборную панель – начало пятого. Ничего так поспала два часа.
– Куда мы едем? – тихо произношу я, чуть охрипшим ото сна голосом.
– Страшно?
– Ну разве что чуть-чуть.
– Там тебе можно бояться разве что ходить в своих туфлях. Вру. Еще перед туалетом будешь молиться.
– В смысле?
– Сама поразмысли.
Поразмыслила буквально через несколько минут, когда мы совершенно точно въехали в какую-то ну очень не облагороженную деревню. Молиться перед туалетом? Это в кустики, что ли, или в деревянный ящик как в старинном кино?
– О, Господи, неужели в наше время вот так еще живут люди? – сама не поняла, как задала вслух этот вопрос, смотря на чей-то полуразваленный дом, в котором точно живут, судя по развешенному на веревке белью.
– Еще хуже живут. Ты когда-нибудь была в деревенском доме?
– Нет, конечно. Только в кино видела. Да я даже на автобусах никогда не ездила. И только на днях лишилась автобусной девственности. Пришлось.
– Ох ты Боже мой, а что так?
– Папа машину забрал за то, что я натворила. Ну типа мое наказание. Ой, забыла, и денег еще лишил.
– Бедняжка. Тяжело, наверное.
– Тяжело с непривычки. Но осуждать меня за то, что я привыкла жить в комфорте – глупо. Все должны жить хорошо, а не вот так, – тычу пальцем в очередной «дом».
– Согласен. Все должны. Но это из разряда сверхъестественного.
– И все же? В чей дом мы едем.
– Уже мой. Достался папе от деда. Я в нем каждое лето проводил до десятого класса. А вот и он.
Из плюсов, что дом стоит отдаленно от других, и наличие вполне себе приличного забора. Из явных минусов – сам дом и то, что он стоит на достаточно крутой возвышенности. Доковылять бы.
– Так, стоп! – восклицаю я как только мы выходим из машины. – У меня нет с собой ни единой вещи.
– Ты бы все равно не взяла нормальные вещи, даже после моей просьбы. Так что это не беда. Я предвидел этот вариант. Кстати, на завтра я взял отгул. Так что мы здесь с ночевкой.
– Я не собираюсь здесь ночевать!
– Значит у меня для тебя плохие новости, Аня. Тебе придется идти пешком, потому что такси сюда не приедет, – как ни в чем не бывало бросает Лукьянов, открывая багажник.
– Я так не могу! – топаю со всей силы ногой. Чертовы босоножки. – Мы же договаривались. Я не могу ночевать здесь.
– Да не буду я тебя насиловать, Господи. Все тебе не так. Я тебе деревенскую романтику, а ты все нос свой воротишь. Неблагодарная. Держи, – подает мне пакет. – Переоденешься в это.
Заглядываю в пакет, а там новые шлепки, судя по этикетке, ужасные широкие шорты розового цвета на резинке, не менее ужасный топ и белая футболка. Все совершенно точно новое.
– Не криви свой нос. Здесь не перед кем красоваться.
– Ну, допустим перед тобой.
– Можешь просто ходить в белье. И тебе хорошо, и мне, – хотела бы сказать, что он шутит, но судя по его тону – нет, он серьезен как никогда. – Цель этой вылазки не драконить друг друга и не упражняться словесно «кто кого».
– А какова цель?
– Расслабиться и отдохнуть. Кстати, как прошел разговор с Егором?
– Максимально спокойно.
– Это плохо.
– Для кого?
– Для меня любимого. Да сними ты эту хрень с ног и переодень шлепки, – хотелось бы возразить как папе, но я все же не клиническая идиотка. На одни и те же грабли наступать я больше не буду. Хрень и вправду надо снять.
***
Смотрю на себя в зеркало в купленных Лукьяновым обновках и ржу как лошадь. Ну сукин сын. Сорок шестой размер, при моем сорок втором это полный капец. Ну ведь и коню ясно, что у меня не сорок шестой! Я похожа на бабку в этих убогих шортах. А высокая прическа на голове только дополняет образ. Село, блин.
– Хорошо выглядишь, – поворачиваюсь на голос Лукьянова. Ну какой козел! Он в отличие от меня переоделся в нормальные шорты и демонстрирует обнаженный торс.
– А мне кажется, сие одеяние мне не к лицу.
– Много ты понимаешь. Все натурально и дышит, а не в облипку. Я оставил на кухне пакеты, разложи, пожалуйста, продукты. И если не лень, нарежь овощи, ну и вообще накрой поляну, пока я занимаюсь мангалом.
– Поляну? В смысле стол на улице? Или на траве? – чувствую себя дебилкой. Но мы же в деревне. Вдруг он про траву.
– Как хочешь, – усмехается. – Но я имел в виду стол на улице. Воду на кухне я налил. Когда закончится налей из канистры. Или позови меня. Канистра на столе.
– Хорошо.
