Эпилог
— Вот тут у нас голова… — врач УЗИ водил по моему животу датчиком, комментируя все, что видит.
Я смотрела на экран, расположенный на стене прямо надо мной, и от волнения закусывала губы.
— Смотрите, папа, — живо улыбнулся врач, кивая Виктору. — Ребенок вам помахал. Ручкой пошевелил, как будто машет. Похоже, да?
Виктор сидел рядом, держа меня за руку, и также не отрывал глаз от монитора.
— Развитие соответствует сроку, к предполагаемой дате родов вес малыша должен будет составить приблизительно три с половиной килограмма.
Это уже через пару недель! Я взволнованно выдохнула, сильнее сжимая руку жениха. Виктор предлагал расписаться до родов, но я уговорила его провести свадьбу уже после. Слишком уж тяжело мне дались последние месяцы, постоянно хотелось только три вещи, есть, спать и ходить в туалет.
— Лучше бы он не рукой махал, а кое-чем другим, чтобы мы с именем определились, — фыркнул Виктор.
Все УЗИ, которые мы делали до этого, не могли точно определить пол ребенка, из-за того, что малыш все время отворачивался. По косвенным же признакам одни говорили, что будет мальчик, другие, что девочка.
— Яички еще не опустились… — продолжал, тем временем, комментировать доктор. — Зато посмотрите…
— Подождите, — я замерла, не совсем поняв, к чему относится предыдущая фраза, — у кого еще не опустились?
Доктор смерил подозрительным взглядом меня, затем Виктора, затем посмотрел на себя.
— Мальчик? — театральным шепотом спросила я, наконец догадавшись. Из глаз невольно брызнули слезы, в горле встал ком.
Мне был безразличен пол ребенка, но сейчас, когда мне сказали, кого я жду, я словно стала к нему немного ближе. Еще немного, и я смогу взять его на руки, обнять, поцеловать.
Виктор крепче сжал мою руку и, не удержавшись, наклонился и поцеловал.
— Мальчик, — подтвердил доктор. — Так, подождите, мне надо закончить.
Он еще какое-то время водил датчиком по животу, написал заключение, распечатал нам фотографию нашего малыша.
Из кабинета я выходила абсолютно счастливая, в каком-то невероятном состоянии, словно бы и не иду вовсе, а лечу, не касаясь пола.
— Мальчик… Ты представляешь! У нас будет сын! — восторженно повторила я Виктору, словно и не он сидел рядом со мной на УЗИ.
— Я знаю, — кивнул он, обнимая меня, и в его голосе было столько любви и восторга, что я завидовала сама себе.
Мгновение вдруг прервала вибрация телефона. Я почувствовала, как в кармане дрожит мобильник, и принялась доставать его.
— Ника, — Виктор сунул мне в руку брелок от машины. — Подожди меня у выхода. Я еще по работе забегу тут к одному человеку.
— Хорошо, — кивнула я.
Мой жених умчался по делам, а я достала телефон. Номер был не знаком.
— Слушаю? — я уже приготовилась отшить очередной «холодный» звонок, впаривающий какие-нибудь услуги, но на том конце раздался неуверенный женский голос.
— Это Вероника Романова? Я правильно позвонила?
— А кто спрашивает? — насторожилась я.
Прошла по больничному коридору и, толкнув двери, оказалась на крыльце медцентра. В лицо пахнуло свежим воздухом и дурманящим запахом цветущей сирени.
— Здравствуй… то есть, здравствуйте, то есть… Скажите, вы воспитанница семнадцатого детского дома?
— Кто это? Вы меня знаете? — сделала пару шагов, спустившись по ступенькам вниз.
— Я… Я ваша, то есть… — женщина сбилась, а затем едва слышно произнесла. — Я твоя мама.
— Что? — у меня чуть телефон не выпал из рук, я машинально схватилась за живот, словно бы что-то могло грозить сейчас малышу.
— Я знаю, что вы можете не захотеть со мной встречаться, — кажется, женщина на том конце провода плакала. — Но я так долго искала тебя. Мужчина, от которого я забеременела, не очень хорошо поступил со мной, и я на эмоциях… Господи, это было так давно…. Я уже лет десять пыталась тебя найти, даже детектива нанимала… Он сказал, что кто-то нарочно перепутал все данные… Прости меня, пожалуйста.
Она закончила полузадушенным шепотом, и я услышала глухие рыдания.
— Мы можем увидеться? Если что, я работаю в драматическом театре костюмером, график свободный, могу отпроситься в любое время.
Я провела рукой по лицу и только тут поняла, что оно все залито слезами, которые градом катились по моим щекам.
А она оказывается в театре работает! Дак вот откуда у меня любовь к драме!
— Да, но… — начала я неуверенно, но тут же отбросила все сомнения. — Да, я очень хотела бы увидеться. Мне только надо договориться с мужем, мне рожать скоро, и…
— Ох, я стану бабушкой, — услышала я нервный смешок, который тут же потонул во всхлипываниях.
— Пожалуйста, не плачьте, — прошептала я, хотя прекрасно понимала, что не плакать в такой ситуации просто невозможно.
И, несмотря на слезы, в тот момент я была самым счастливым человеком на всей планете.
После Эпилога
— Дочка, делай аборт, — непререкаемым тоном вынесла вердикт мать. — Ну куда тебе сейчас рожать? Только-только в труппе закрепилась, партии давать стали. Ты сейчас сразу на своей карьере крест поставишь.
Мамин голос на том конце телефона звучал строго, нравоучительно. Словно в детстве. И Ирина была с ней полностью согласна. Ну куда ей сейчас ребенок?
Вот только стоило вспомнить сияющее лицо доктора на сегодняшнем УЗИ и его бойкий тон:
«Поздравляю! У вас двойня!»
Как горло начинало судорожно сжиматься, и на глаза наворачивались слезы. Господи, двое! Тут и с одним не знаешь, как поступить. ДВОЕ!
— Мам, я, может, еще и не беременна. На УЗИ так и не попала сегодня… — соврала она, — зря я тебе вообще все это рассказала.
— Ничего не зря. Маме виднее. Не беременна, слава Богу, а если что – сразу на аборт. Ты меня поняла?
