– Как именно? – уточнил на всякий случай.
– Пока не знаю. Но хочу, чтобы она почувствовала себя такой же грязной, как и я в тот день. Насиловать не буду, – успокоил меня, – но месть однозначно будет носить сексуальный характер.
Нахмурившись, я внимательно посмотрел на друга: нехило его бомбит, раз мозги отключаются...
– Тебе не кажется, что это попахивает отклонением на сексуальной почве?
Друг оскалился во все тридцать два.
– Как говорил старина Фрейд, «сексуальным отклонением можно считать только полное отсутствие секса, всё остальное – дело вкуса».
Я покачал головой.
Только бы этот олух не наломал дров.
Мне всё же удаётся впихнуть в Егора пару стаканов рома, отчего он расслабляется и все последующие порции уже охотно вливает в себя сам.
Надо отдать парням должное, в этот раз они все по меньшей мере могли стоять, не шатаясь, правда, выражать мысли получалось хуже. Я через раз понимал их тосты, потому что, во-первых, они словно разговаривали с завязанными в узел языками, а во-вторых... ну не в состоянии был мой заспиртованный мозг улавливать суть того, о чём они говорили.
Решив немного отойти от пьянки, мы дружной компанией направились к дорожкам, разделившись на две группы: Егор, Лёха и Макс против меня и Костяна. Я заявил, что силы не равны, но парни махнули рукой, сказав, что пять на два не делится, и велели заткнуться, потому что сегодня их день. Так как наша с Костяном команда явно уступала силам противника, нам предоставили возможность первого «запуска ядра». С невозмутимым видом Костян отпихнул меня в сторонку, отчего нетрезвый я чуть не спикировал в стойку с шарами, но в последний момент удержался, и гордо двинулся к дорожке.
– Сейчас дядя Костя покажет вам, как надо играть, – с глупой ухмылкой прокомментировал свой выход.
Однако то ли он по пути где-то просчитался, то ли говорил не о себе, потому что шаром даже по дорожке не попал: крутясь вокруг своей оси, тот медленно катился в сторону дивана. Недовольное бормотание друга потонуло в громком хохоте парней, включая мой собственный.
У пьяного Лёхи получается чуточку лучше, потому что запущенный им шар сбивает самую крайнюю кеглю.
– Вам бы на курсы к мастеру Лёхе записаться, дядя Костя, – заржал на это Макс.
Так мы и ржали весь вечер, потому что за двадцать минут игры больше ни одна кегля не упала. О том, что с боулингом надо завязывать, мы поняли, когда пущенный Максом шар почему-то полетел вертикально, в сторону потолка, и проиграв по пути силе притяжения, быстро вернулся назад, с громким треском вгрызаясь в кленовые доски дорожки. На мой взгляд друг довольно искренне извинился перед управляющим, хотя с таким же выражением лица он мог бы читать и прощальную речь на кладбище.
Заплатив за нанесённый ущерб немаленькую сумму, мы двинули на второй этаж – прошерстить местный кафе-бар, и всю дорогу я пытался оторвать парней от отбивающегося Макса.
– Да от количества твоих косяков на небе все ангелы полиняли! – проворчал Егор, плюхаясь на барный стул у стойки.
– Ага, а остальные скоро сами начнут выдёргивать у себя перья... – поддержал Лёха.
– Вот чья бы корова мычала, Шастинский! – отзеркалил обвинение Макс. – Сам-то косячишь не меньше! Не надоело умничать?
Лёха хмыкнул.
– С этим вопросом обратись в Министерство не твоих собачьих дел.
– Ну всё, хорош авторитетами меряться, – вклинился я, пока не стало поздно. – Кто из нас идеален?
– Я например, – заржал Егор. – Хотя не, у меня есть один недостаток: мне не идёт жёлтый цвет.
– Мне кажется, шар сначала по твоей голове прошёлся, а уж потом вскрыл череп паркета, – хохотнул Костян.
Егор закинул в себя стопку коньяка.
– Согласен, не совсем недостаток, но неприятно. Иногда ночью заснуть не могу.
Раздался наш дружный ржач, и парни потянулись к стаканам. Я последовал было их примеру, когда телефон в кармане джинсов завибрировал, оповещая о входящем звонке. Я не имел привычки принимать вызовы с неизвестных номеров, но после произошедшего с Ксюшей – которой я, кстати, так и не позвонил – не рискнул оставлять звонок без ответа.
– Внимательно, – небрежно бросаю в ответ собеседнику.
– Очень надеюсь на это, Кирилл, – послышался из динамика насмешливый голос Громова. – Потому что, насколько я знаю, у тебя сейчас мальчишник, от которого я тебя так бессовестно отрываю, но мне хотелось бы поговорить с тобой.
Моментально трезвею, осознавая, что у нас может быть только две темы для разговора, и ни одну из них нельзя было назвать приятной. Скосившись в сторону парней, активно обсуждающих предстоящую на выходных поездку на дачу Лёхи, понимаю, что на меня никто не обращает внимания. Краем сознания подмечаю, что Егор снова ушёл куда-то в себя и не принимает участие во всеобщем веселье, но разобраться с этим решаю позже.
