Где-то в глубине души ей было страшно. Страшно из-за того, что она вернулась обратно к той точке, с которой когда-то начинала. Только теперь не было никаких вариантов, куда ей двигаться дальше.
Неприятный холодок пробежал по спине, и Эстель поспешила сесть за стол.
Леон довольно улыбнулся. Брат всегда искренне выражал свои чувства. Может быть, потому что он был ещё ребёнком. Эстель и сама когда-то была такой же: счастливой доброй девчонкой, которой не терпелось возвратиться домой и сесть за семейный стол. Но ведь всё изменилось, не так ли?
Она поборола желание сказать глупость Леону, чтобы он не стремился меняться, потому что знала: все вырастают.
— Итак, обед в кругу семьи. Давненько у меня не было такого великолепного выходного, — рассмеялся папа, занимая своё место за столом.
Мама шутливо толкнула его в плечо и тоже поспешила сесть.
Эстель заметила, что на лице отца прибавилось мелких морщинок, которые она совершенно не замечала издали.
— Вы ведь теперь будете чаще оставлять меня с Эстель? — спросил Леон.
Родители переглянулись.
— Значит, тебе веселее проводить время с Эстель?
— Она не запрещает мне смотреть телевизор и не заставляет помогать на кухне! — провозгласил он.
— Подать пару тарелок — это ещё не помощь, — заметила мама.
На вкус еда получилась довольно сносной. Эстель предполагала, что будет хуже, но даже искренний Леон не скривился после первой ложки.
— Итак, Эстель, я слышал, что ты уже виделась с Реми? — папа оторвал взгляд от тарелки, при этом не прекращая жевать.
— Да, уже три раза. Или четыре.
После прогулки в лес Эстель снова гуляла с Реми, но теперь по улицам города. С мороженым, шутками и воспоминаниями о детстве. Она предполагала, что отцу будет интересно узнать про того смешного кудрявого паренька, с которым они раньше проводили много времени вместе. Папе всегда нравился Реми, он даже шутил, что когда-нибудь позволит ему жениться на Эстель. Мама же смеялась и говорила, что такая дружба либо останется дружбой, либо перерастёт в смущение, которое не позволит им дальше общаться.
— Как он поживает? Всё ещё ненавидит свою шевелюру?
— Похоже, он полюбил её. И, надо сказать, ему идёт. Просто раньше из-за кудрей его маленькая голова казалась слишком огромной по отношению к остальному телу, — не удержалась от улыбки Эстель.
— Рад слышать. Кудрявые волосы куда интереснее прямых.
— Именно поэтому ты всегда так радуешься, когда мама делает укладку с локонами?
Папа смущённо опустил взгляд, а Эстель переглянулась с мамой и подмигнула ей.
— Ладно-ладно, ты меня поймала, — не стал отпираться он. — Помню, когда-то в моём классе училась кудрявая девочка. Все над ней издевались, а я был единственным, кто первым предложил ей дружить.
— Эта та самая, которая в итоге стала популярной фотомоделью? — спросила мама.
— Именно она.
— Не думаю, что Реми хочется сверкать улыбкой на страницах модных журналов, — рассмеялась Эстель.
— Я к тому, что ты можешь пригласить его в следующий раз к нам на ужин, раз вы продолжаете общаться.
— Мы и не переставали даже во время моего отъезда.
— Вот видишь.
— Если сейчас ты скажешь, что это судьба, я ни за что не приглашу его к нам.
Папа сделал отрицательный жест рукой.
— Я просто рад, что здесь есть кому вытащить тебя из комнаты на улицу. К тому же раньше мы с ним обсуждали много фильмов, у него хороший вкус.
— Отлично, я приглашу его ради тебя, уверена, за последние три года вышло достаточно фильмов, которые вы могли бы обсудить, — пообещала Эстель.
Сегодня у Реми была дневная смена. У неё проскальзывала такая идея — пригласить его в дом, но только после того, как она окончательно успокоится и расставит все вещи по местам. Пусть она и провела здесь большую часть жизни, Эстель всё равно на данный момент чувствовала себя не в своей тарелке.
Остаток обеда она молчала и краем уха слушала диалог родителей. Ей никак
не удавалось расслабиться, но возвращаться в беседу и вовсе было сложнее.
— Милая, всё хорошо? — обеспокоенно спросила мама, когда они перенесли грязную посуду в раковину.
— Всё… хорошо, — неуверенно ответила Эстель.
— Я вижу, когда тебя гложут сомнения. Я ведь не чужая тётя с улицы. Вы ведь так хорошо провели время с Леоном, что тебя так расстроило?
Эстель не была расстроена. Она чувствовала вину за то, что так внезапно ворвалась в их жизнь обратно. Пусть родители и приняли её обратно, но сама Эстель никогда не думала, что ей придётся просить у них помощи, что ей не удастся справиться самой.
— Ты разочарована во мне? — прямо спросила Эстель, прикусив губу.
— О чём ты говоришь?
— Я ведь всегда хотела добиться своей цели, а ты поддерживала меня. А сейчас я снова здесь и у меня ничего нет. Если бы не ты и папа…
— Эстель, — прервала её мама тёплыми объятиями. — Ты моя дочь, помнишь? У всех бывают неудачи в жизни.
— Но это моя самая большая неудача. Я бросила то, к чему шла несколько лет.
— Ты просто устала. Не переживай.
Мягкие поглаживания по волосам немного успокоили
