чертовски безопасно пригласить тебя на свидание. Худшее, бесстрастное лицо [21] на свете.
Она застонала и проверила пиццу. Они с Кэлом встречались год после окончания средней школы. Ну, сразу после того, как он окончил среднюю школу, а она получила аттестат об общем образовании. Она любила Кэла и чувствовала себя с ним комфортно. Сойтись с ним казалось правильным решением. Но через год отношений и одной потерянной девственности они решили, что слишком молоды для чего-то серьезного и им лучше остаться друзьями. С тех пор все оставалось по-прежнему.
– Заткнись. По крайней мере, я не начала снова и снова повторять: «Сексуальная задница» [22]. Ты тоже был не совсем деликатен.
Она почти слышала, как Кэл ухмыляется на другом конце провода.
– А может, я нарочно бесстрастное лицо это повторял. Это привлекло твое внимание. Но не меняй тему. Ты явно не прочь взглянуть, боксеры или трусы носит этот парень. Или боксерские трусы. Или, может быть, роллинг стоун, вообще ничего не носит.
Холлин мельком представила Джаспера в одних очках и черных боксерских трусах. По коже снизу вверх прокатилась волна тепла.
– О боже мой, – сказала она, снова захлопывая духовку и виня ее в распространившейся по телу горячей волне. – Не усугубляй ситуацию. Я ведь и так даже не могу с ним поговорить. А уж представлять его голым… это определенно не обсуждается.
Голый Джаспер на столе.
Мышцы стянул взрыв лицевых тиков.
Проклятье. Она отогнала слишком явный образ и попыталась успокоиться.
– Угу. Конечно, – сказал Кэл. – Он тебе совершенно не нравится. Ты только что чертовски хорошо вздохнула? Представляешь этого чувака голым, а?
– Кэл, – предупреждающим тоном произнесла она. – Мы не школьники на вечеринке. Мы встречались раньше. Теперь ты не имеешь права задавать мне эти вопросы.
– Это мелочи. Послушай, я только хочу сказать, что ты должна, станция паники, вернуться завтра на работу и просто объяснить парню, что случилось. Бесстрастное лицо. Просто скажи ему: «Послушай, извини, я вчера показалась тебе грубой. Я не всегда могу контролировать лицо и тело. У меня синдром Туретта, но давай начнем сначала. Я чертовски хорошая Холлин, и вчера я вела себя странно, потому что представляла, как делаю с тобой чертовски грязные вещи. Хочешь, сходим куда-нибудь выпить после работы, и я тебе все расскажу?»
– Кэл!
– Шучу. – Он рассмеялся. – Скажи ему все, кроме чертовски грязной части. Прибереги это для того момента, когда вы пойдете выпить.
– Вероятность того, что это произойдет, равна нулю.
– Ладно, хорошо. Не приглашай его на свидание. Не хочешь – не разговаривай с ним больше никогда. Но, пожалуйста, не отказывайся от своего офиса и своего плана, – сказал он, посторонние слова в его речи ненадолго исчезли, это означало, что он очень увлечен тем, что говорит. – Меня тревожит, что ты все время одна. Тебе неудобно работать в этом месте. Я понял. Но это – прогресс. Ты никогда не станешь лучше общаться с людьми и не добьешься того, чего хочешь, если не будешь продолжать делать хотя бы небольшие шажки.
Она поморщилась.
– Что? Ты теперь тоже мой психотерапевт?
– Нет, Холлс, – мягко сказал он. – Я твой друг. Ты слишком умна и талантлива, чтобы никто, кроме меня и твоих родителей, никогда бесстрастное лицо не полюбил тебя.
У нее перехватило дыхание.
– Ты не можешь быть счастлива, постоянно находясь в одиночестве на этой станции паники, – продолжил он. – Не с кем тусоваться. Некому тебя обнять. Ты знаешь, что тактильный голод – это вполне себе реальная вещь? Мы можем умереть от недостатка прикосновений.
– Не драматизируй.
– Я серьезно.
Она сидела на кухонном табурете, и тяжесть его слов буквально давила на нее.
– Я знаю. Я в порядке. Правда. – Дополнительный акцент прозвучал напряженно даже для ее уха. – Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я всю жизнь одинока. Я не знаю, каково это – быть другой. Это просто моя норма. У меня никогда не было светской жизни, так что я не скучаю по ней.
Это была одна из причин, по которой она так часто мечтала о городской жизни и одержимо смотрела телешоу и фильмы, действие которых происходило в больших городах. Возможность быть анонимной в толпе, где никто не будет на нее коситься, потому что вокруг слишком много лиц, на которые можно смотреть, слишком много необычных зрелищ. Ей не нужна толпа друзей. Ей просто нужно дойти до того момента, когда она сможет пройти собеседование при приеме на работу, держать себя в руках в рабочих разговорах и не паниковать на каждом шагу.
Кэл выдохнул.
– Мы можем скучать по вещам, которых у нас ни когда не было, Холлс.
Пустая боль пронзила ее, и она закрыла глаза.
– Я в порядке. Честное слово. У меня есть место, где я могу жить и работать, и мне это нравится. Я зарабатываю достаточно денег, чтобы оплачивать счета, и у меня даже немного остается. Это больше, чем могут сказать многие люди в моем возрасте.
– Хорошо, – с ноткой усталости в голосе сказал он. – Но, станция паники, обещай мне, что ты пока не оставишь «Обходное решение», ты дашь ему еще один шанс? Не позволяй одному неудачному общению с коллегой заставить тебя покинуть офис. Это просто парень. Не давай ему такой власти в своей жизни.
Она глубоко вздохнула, страх перед возвращением и завтрашней встречей с Джаспером тревожил ее, но она нутром чувствовала, что Кэл прав. Она придумала этот план не просто так. Она не хотела возвращаться к началу. И не хотела бежать домой. Она потерла рукой лоб, чувствуя, как начинает болеть голова.
– Я обещаю.
– Хорошо, – с явным облегчением сказал Кэл. – И я собираюсь поддержать тебя в этом. Через несколько недель я приеду в чертовски классный Новый Орлеан. Чтобы обнять тебя. Чтобы потусоваться. Чтобы напоить тебя, чтобы мы могли вместе принимать чертовски плохие решения. И в рамках этой поездки я также рассчитываю получить полную экскурсию по твоему офису, потому что ты все еще будешь там работать.
Мысль о том, что Кэл приедет в город, немного подняла ей настроение.
– Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, что ты – очень властный друг?
– Нет, просто рок-бог, но я могу с бесстрастным лицом добавить это к своей визитной карточке.
Она закатила глаза.
– Пока, Кэл.
– Пока, моя трусишка со станции паники.
– Погоди, – сказала она, прищурив глаза. – Это был не тик.
Он со смешком закончил разговор.
Холлин покачала головой и встала, чтобы вытащить ужин из духовки. До ухода оставалось всего несколько минут. Сегодня вечером ей нужно было проверить два места. Самая загруженная часть ее рабочей недели обычно приходилась на период с четверга по субботу, и она хотела собрать как можно больше материала.
Она с нетерпением ждала сегодняшнего вечера. Первым в ее списке числилось драг-шоу в стиле восьмидесятых, о котором она
