мне нужно быть готовой сразу после окончания плей-офф, будь то на следующей неделе или после очередного финала Кубка Стэнли.
Сегодняшний прием – это просто предварительная проверка, чтобы убедиться, что я здорова и все мои женские органы работают должным образом. Как только закончится хоккейный сезон, я сразу же начну делать инъекции. Честно говоря, я не до конца понимаю всю эту болтовню врачей, но знаю, что этот процесс заставит мои яйцеклетки созревать, чтобы их можно было изъять и заморозить.
В приемной еще три семьи. Одна с новорожденным ребенком, другая с малышом, а третья – пара, которая, похоже, надеется на своего первенца. Я здесь единственная одиночка.
Я не сказала Райану, что у меня назначен на сегодня прием, потому что, честно говоря, я вообще не знаю, стоит ли мне здесь находиться.
Какой в этом смысл без Райана? Да, я всегда хотела детей, но не без него. Это осознание поразило меня сегодня утром, как удар грузовика, когда я садилась в свою машину, чтобы приехать сюда, и сейчас, когда я сижу здесь одна, я продолжаю задавать себе все тот же вопрос.
Если он этого не хочет, хочу ли я этого по-прежнему?
Я уже беспокоилась, что это будет пустой тратой денег, прежде чем узнала, что процедура покрывается страховкой, потому что кто знает, сработает ли это вообще. Но теперь я задаюсь вопросом, не пустая ли это трата времени. Не представляю, как буду делать это без него.
– Индиго Айверс, – вызывает пожилая женщина за стойкой регистрации.
– Это я. – Я поднимаю свои документы и направляюсь к ней.
Она вводит в компьютер что-то из моей информации, а я остаюсь стоять и ждать по другую сторону стойки.
– Как проходит ваш день? – спрашиваю я, пытаясь заглушить собственные мысли.
– Отлично, детка, а у тебя?
– Даже не знаю, что сказать.
Она смеется:
– Нервничаешь, милая?
– Думаю, да.
– Ты сегодня одна?
– Да. – В моем горле образуется комок.
– Вот и молодец, – говорит она, впечатленная, и продолжает печатать, постукивая длинными ногтями по клавиатуре. – Разумно планировать все заранее. Никогда не знаешь, когда встретишь нужного человека.
– Я уже его встретила.
Ее глаза поднимаются над монитором, и одна сторона губ изгибается в лукавой улыбке. Так же быстро ее внимание возвращается к компьютеру, и она щелкает, щелкает, щелкает по клавишам, добавляя всю мою личную информацию в их систему.
– Мне сегодня должны были выплатить доплату.
Она внимательно рассматривает свой экран, качая головой.
– Нет.
– В самом деле? Странно. У меня всегда есть доплата, когда я пользуюсь своей страховкой.
– О, ты не пользуешься своей страховкой.
– А должна была. Не могли бы вы, пожалуйста, проверить?
Щелк. Щелк. Щелк.
– Нет, детка, твой страховой полис ничего не покрывает.
Вы что, черт возьми, издеваетесь надо мной? Я ни за что не смогу оплатить это из своего кармана. Я перестала откладывать несколько месяцев назад, еще в январе, когда мне сказали, что с началом года изменились мои страховые выплаты.
Я выдыхаю и обмякаю всем телом.
– Вы уверены?
– Определенно. Если хочешь, могу показать.
– Нет, все в порядке.
Черт. Я на грани того, чтобы позвонить родителям и попросить ссуду, хотя я обещала себе, что никогда этого не сделаю. Что-то в том, что мне нужна помощь родителей, чтобы создать собственную семью, кажется странным, но сейчас я в отчаянии. Времени откладывать деньги у меня больше нет.
И я снова спрашиваю себя, стоит ли вообще оно этого.
Я нервно тереблю в руках свою дебетовую карту.
– Сколько с меня сегодня причитается?
Щелк. Щелк. Щелк.
– Нисколько. Все полностью закрыто.
– Но вы сказали…
– Не по страховке. Все оплачено несколько месяцев назад с личной кредитной карты.
Он этого не делал.
Закрыв глаза, я повторяю ее слова снова и снова, пока они не доходят до меня. Ей не нужно называть мне имя владельца карты, я и так знаю.
Облокотившись на стойку, я закрываю лицо руками.
– Вы можете сказать мне, когда это было оплачено?
– Похоже, в середине декабря.
Сразу после того, как мы отправились в поход, когда я впервые рассказала ему, почему экономлю деньги. Прямо перед тем, как произошло «изменение страхового возмещения».
– Дорогая, ты плачешь?
Закрыв лицо руками, я киваю.
– Это в некотором роде моя фишка.
Она смеется, глубоко и сердечно.
– Похоже, ты не ошиблась, когда сказала, что уже встретила нужного человека.
– Инди, – Рио перегибается через диван у меня за спиной и закрывает книгу у меня в руках. – Послушай, я люблю тебя, ты это знаешь, но ты не можешь оставаться здесь вечно.
– Я здесь всего несколько дней, и ты сказал, что я могу оставаться столько, сколько захочу.
– Я передумал.
Повернувшись назад, я смотрю на него в замешательстве.
– Ко мне сегодня заедет мой брокер, чтобы отвезти тебя посмотреть кое-какие квартиры.
– Что? Нет, я не хочу смотреть на квартиры. – Я встаю с дивана, чтобы повернуться к нему лицом. – Я даже не знаю, планирую ли я съезжать от Райана. Мне просто нужно было несколько дней.
– Несколько дней прошли.
Отшатнувшись, я смотрю на него.
– К тебе придет девушка? Ты просто пытаешься выставить меня из дома? Так вот в чем дело? Если хочешь, я могу спрятаться в комнате для гостей.
Он усмехается:
– Хотел бы я, чтобы ко мне пришла девушка. А теперь иди прими душ и надень что-нибудь другое, а не эту толстовку с соусом для спагетти трехдневной давности. – Его передергивает. – Тебе нужно хорошо выглядеть для… моего брокера.
Медленно направляясь в гостевую комнату, я не спускаю с него прищуренного взгляда через плечо.
– Ты какой-то странный.
– Люблю эту часть города, – говорит брокер Рио, Синди, продолжая везти нас в тридцати минутах езды за город. – Очень тихо. Хорошее место для воспитания детей. Отличный школьный округ.
– Я ищу жилье только для себя.
На самом деле я вообще не смотрю.
– В этой части города прекрасные показатели безопасности. Можно ходить пешком. Необычные продуктовые магазины и много земли. Множество мест для пеших прогулок. Еще пара месяцев, и весь этот район покроется зеленью и цветами. Это красиво.
– Действительно, звучит мило.
Только вот я не смотрю.
Она продолжает возить нас по городу, и она права. Это действительно похоже на тихий городок, в тридцати минутах езды от шума и суеты центра Чикаго. Райану здесь понравилось бы. Он, вероятно, смог бы самостоятельно ходить в продуктовый магазин, не подвергаясь бомбардировке направленного внимания, или совершать долгие прогулки по улице, не привлекая внимания прессы.
– Приехали.
Она въезжает на длинную подъездную дорожку к потрясающему дому. Белый фасад с черной отделкой. Вдоль подъездной дорожки растут вязы, уже начинающие зеленеть после суровой зимы. Весь дом опоясывает уютная веранда, а у входной двери висят качели. В радиусе видимости нет другого дома, и я могу сказать, только взглянув спереди, что участок сзади огромен и кажется бесконечным.
– Думаю, это неправильный адрес, – говорю я ей. – Мне нужен дом для меня одной. Я не ищу ничего такого большого, а даже если бы и искала, то не смогла бы себе этого
