красивейший крик, и я хочу услышать его снова. На этот раз громче. В радиусе нескольких миль нет никого, кто услышал бы, как она принимает мой член.
Двигая бедрами, я выхожу и снова вхожу, следя за тем, чтобы каждый раз таз касался ее клитора. Она откидывает голову на подушку, давая мне возможность посасывать и покусывать ее горло.
– Ты меня погубишь, – хнычет она.
– Уже погубил. Это мое. – Я толкаюсь в нее. Она стонет. – Скажи мне. – Я толкаюсь снова. – Скажи, что каждая частичка тебя принадлежит мне.
– Да. Я твоя. Всегда буду твоей.
Сбавляя темп, я прижимаюсь грудью к ее груди, целую губы и шепчу ей на ушко все то, что я в ней обожаю. Она обнимает меня, и я обнимаю ее, просовывая руки между ее телом и матрасом, чтобы прижать ее к себе как можно крепче, пока позволяю своему телу показать ей, как сильно я ее люблю.
И затем она кончает.
Так красиво. Так спокойно, чтобы я мог испытать это вместе с ней. Она не сводит с меня глаз, и я наблюдаю за ней.
Ее приоткрытый рот, сокращающиеся мышцы. И затем эти мышцы сжимаются вокруг меня, сжимая мой член и приближая мой собственный оргазм.
Я толкаюсь в нее еще раз и кончаю.
Это ошеломляет. Ее кожа на моей. Как сильно я люблю эту женщину. У меня почти кружится голова, и все плывет перед глазами, когда ее тело вытягивает из меня все до последней капли. Это вызывает эйфорию и одновременно успокаивает. Эта женщина погубила меня в тот день, когда вошла в ту квартиру, а вскоре после этого вернула меня к жизни, и я принадлежу ей. Всегда принадлежал ей.
Я падаю на нее сверху, она обнимает меня, мы дышим в унисон.
– Я люблю тебя, – шепчу я ей в шею.
– Я люблю тебя.
Я медленно выхожу и наблюдаю, как моя сперма стекает по ее телу. Одним пальцем я собираю ее, проталкиваю обратно, и мне нравится, как это выглядит, когда я внутри нее.
Я почти уверен, что рычу или что-то в этом роде. Я не знаю. Какой-то собственнический звук пещерного человека вырывается из моего горла при виде того, что я вижу.
– Шэй, у тебя проснулся инстинкт размножения?
Я быстро киваю, не отрывая взгляда от ее раздвинутых ног.
– Думаю, да. Дай мне десять минут, и повторим еще раз.
Она смеется, и этот приятный звук щекочет мой слух.
Я собираюсь остаться здесь на всю ночь, обнаженный, с любовью всей моей жизни в нашем доме. Или, по крайней мере, я собирался так поступить, пока не раздался звонок в дверь.
Я поднимаю на нее глаза.
– Кто это?
Инди поворачивается и смотрит на часы на прикроватной тумбочке.
– О черт! Надо было им сказать, чтобы они приехали на час позже!
В отчаянии она спрыгивает с кровати, хватая и накидывая лифчик и платье.
Не уверен почему, но я следую ее примеру, одеваясь как можно быстрее.
– Кому сказать?
Она виновато оглядывается на меня через плечо.
– Всем.
– Всем?
– Ну, всем нашим. Ты купил этот дом, чтобы сбежать от городского хаоса, но также и потому, что хотел иметь место, где можно проводить время с друзьями и семьей, не чувствуя, что за тобой постоянно наблюдают. Я просто подумала, – она мнется, – что нет лучшего способа ворваться в этот дом, чем отпраздновать первый за шесть лет выход «Чикаго» в плей-офф.
Снова раздается звонок в дверь, и я спускаюсь следом за ней по лестнице. Перед тем, как открыть входную дверь, Инди поправляет лифчик, а я сосредотачиваюсь на том, чтобы застегнуть брюки, и так мы встречаем на крыльце Зандерса и мою сестру.
– Похоже, вы двое только после секса, – Зандерс похлопывает меня по щеке, вваливаясь в дом.
– Я бы обняла вас обоих, – моя сестра поднимает руки вверх, сдаваясь, – но на сей раз воздержусь.
Они вдвоем удаляются на кухню, оставляя нас с Инди одних в холле.
– Теперь мы можем отпраздновать? – спрашивает она с возбужденным блеском в глазах.
Я купил этот дом, чтобы она могла принимать гостей. Чтобы у нее было столько гостей, сколько она пожелает. Я уверен, что останусь немного волком-одиночкой, буду стремиться побыть в одиночестве, если она будет со мной. Но Инди, как бы она ни научилась довольствоваться тишиной, всегда останется светской львицей.
Я купил этот дом не для того, чтобы прятать ее от всего мира, я купил его, чтобы она могла принести нам наш мир.
– Пожалуйста?
Я не буду лгать и говорить, что сегодняшний вечер был завершенным, когда я покинул арену. Хотя для остальной лиги это просто еще одна победа, для моих товарищей по команде, для меня это все, и нам еще предстоит отпраздновать наше достижение.
Обхватив ее подбородок, я целую ее еще раз, улыбаясь ей в губы.
– Да, Блу, давай отпразднуем.
Дом заполнен моими товарищами по команде. Напитки льются рекой, а еда находится в постоянном движении, Инди скользит по дому с подносами, раздавая закуски.
Здесь Дом со своей мамой, а также Леон и остальные ребята. Пришли даже Морганы. Итан и Энни привели трех своих девочек, которые с неиссякаемой энергией носятся на заднем дворе. Мама Итана пришла на кухню, где учила Инди своему секретному рецепту кимчи-чиге [29], которое она готовила порциями для меня и мальчиков, чтобы мы могли забрать его домой после командных ужинов, когда Итан принимал гостей. Это мое любимое домашнее блюдо, и Инди следует быть осторожной, изучая рецепты миссис Чжон, потому что, если они окажутся хотя бы вполовину такими же вкусными, как в оригинале, ей придется готовить эти блюда всю оставшуюся жизнь.
Снова раздается звонок в дверь, но я не знаю, кто еще может к нам присоединиться. Все, кто важен для нас из Чикаго, здесь, но когда я иду открывать дверь, Инди бежит за мной, чтобы мы могли сделать это вместе.
– Мама! – восклицает она, как только дверь приоткрывается, и бросается в объятия Абигейл.
– Я так соскучилась по тебе, Инд!
Повернувшись к ее отцу, я немедленно сосредотачиваюсь, пытаясь вспомнить все, что выучил. Открытые ладони, одна поверх другой, перпендикулярно провести ладонью правой руки по левой. Затем я показываю «приятно» и указываю на Тима.
Приятно познакомиться.
Я продолжаю и говорю вслух на случай, если Инди понадобится поправить меня, если я неправильно что-то покажу.
– Добро пожаловать в наш дом.
Тим с гордостью улыбается, а потом медленно начинает жестикулировать в ответ.
– Моя дочь была такой занудой?
– Самой лучшей.
Он усмехается:
– Спасибо тебе за то, что заботишься о ней.
На этот раз я не использую голос, когда подаю знак, желая, чтобы этот разговор остался строго между мной и отцом Инди.
– Я люблю ее. Она – весь мой мир. Мой лучший друг.
Тим задумчиво кивает и заключает меня в объятия.
– Райан, – сияет Абигейл, когда Тим переходит к тому,
